Немного переживая от важности момента, экс-легат одним касанием указательного пальца правой легонько вдавил мигающую виртуальную кнопку.
Возможно, в этот момент никто не видел его в кромешной темноте личной комнаты, но страх перед постоянным наблюдением беспокоил бывшего катафрактария. Вокруг тьма, сам силь виртуальный и все же…
Внезапно мир вспыхнул красками, заиграл, как космическая туманность, как яркий рекламный ролик!
Мгновенно, как только подушечка его пальца будто бы коснулась алого, висящего в воздухе пятна, вокруг его тела, перед ним, и справа, и слева, из тьмы в одно мгновение и пугающе ярко возник интерфейс, воздвигнутый нейрошунтом как цветной, огромный обелиск.
Неужели все это виртуально? Неужели видеокамера в углу комнаты не видит всего этого цветного многообразия, что вспыхнуло вдруг вокруг сидящей на кровати агнатки?
Легат замер.
Присмотрелся. Прислушался. Но нет, все было тихо, и, самое главное — каморка Каталины по-прежнему пребывала в кромешной тьме, несмотря на то, что изображение перед его глазами горело яркими красками. Эти картинки действительно вставали только у него перед глазами!
«Хорошо, — подумал Катилина. — Это хорошо».
Немного успокоившись и осознав, что прямо сейчас к нему в комнату не ворвутся охранники с шокерами, он сконцентрировался на самом интерфейсе.
Как и рассказывала Мерелин, основной фигурой интерфейса являлся визуальный шар с объемным изображением внутри. Параллельно полу, примерно на уровне живота оператора протянулась клавиатура — с удобными по размерам клавишами, ровная как поверхность стола, тонкая и прозрачная как полиэтиленовая пленка.
Помимо «клавиатуры», по краю экрана-шара, полукругом справа и слева оказались разбросаны клавиши дополнительных функций. И клавиатура и оба полукруга с функциональными клавишами размещались на некой полупрозрачной, но отчетливо видимой виртуальной подложке.
Погрузив руки в виртуальные перчатки, услужливо лежащие по бокам от визуального шара, Катилина коснулся подложки указательным пальцем и без труда передвинул по очереди оба полукруга и клавиши вверх, вниз, в сторону и обратно. Затем, дотронувшись пальцем до самого экрана-шара, он крутанул его вправо и влево. Тот завертелся вокруг оси, как будто подвешенный на веревке.
Действительно, оперировать виртуальным интерфейсом оказалось очень удобно. При каждом касании звучала мелодичная музыка, как будто кто-то тихонько ударял в ксилофон. Тоненько и дружелюбно — «з-зынь!».
Наконец Катилина вернул все обратно. Изначальное положение составляющих интерфейс объектов оказалось самым удобным. Шар — на расстоянии полуметра прямо перед глазами, клавиатура напротив пупка, функциональные клавиши — под чуть поднятыми руками.