Русская история. 800 редчайших иллюстраций [без иллюстраций] (Ключевский) - страница 1117

Ложница — ложе, кровать

Локоть — мера длины, около 46 см

Майорат — порядок наследования земли старшим в семье или в роду


Мечтап — топографическая карта

Мортира — пушка для навесной стрельбы


Навтика — навигация

Начальные люди — начальники


Писцовые книги — налоговые

Пищик — писарь

Подвойский — княжеский вестник, гонец

Половник — сыщик, тот, кто ловит преступников

Портомойня — прачечная

Порядная (запись, письмо) — договор об отказе крестьянина от прав на землю

Поток — согласно словарю В. И. Даля, это «расхищение дома и имущества как обычная кара народа или веча, от поточить, расхитить»

Починок — дословно: «новая пашня в лесу»; новое селение, от почати — начать

Преторианцы — телохранители кесаря в Древнем Риме

Привилей — привилегия

Пристав — судебный надзиратель, смотритель

Пристанодержательство — тайное пристанище для беглых крестьян


Рекетмейстер — докладчик прошений императору


Сенаник — поминальная рукописная книга

Современный — происходящий в описываемое время

Сол — посол


Тарханы — вотчины, свободные от налогов

Тать — грабитель, вор

Трикирий — подсвечник из трех свечей


Универсал — гетманский или королевский указ

Уния — союз католической и православной церкви под главенством папы римского


Харатейный — пергаментный


Целовальник — в древности: давший присягу, целование, хранитель, продавец, сборщик казенного имущества при таможнях, весах и т. д.; позднее: продавец вина в питейном доме, кабаке


Черные люди — тяглые, податные, платившие налоги

Четверть (зерна) — 4 пуда


Экипажество — оснащение кораблей


Янычары — армейское сословие в Турции

Ясак — дань с сибирских и поволжских племен

ОТ СОСТАВИТЕЛЯ

«Русская история» Василия Осиповича Ключевского (1841–1911) — классический труд одного из самых глубочайших отечественных мыслителей, эпопея, занимающая достойное место в одном ряду с работами знаменитых российских историков Н. М. Карамзина, С. М. Соловьева и Н. И. Костомарова. Множество раз читанный на кафедре истории Московского государственного университета, курс лекций Ключевского вызывал у студентов такое же неизменное восхищение и гордость за наше героическое прошлое, какое вызывает у современных читателей, любителей отечественной старины.

Вот как отзывался об этих лекциях М. М. Богословский, прослушавший курс в конце XIX столетия:

«…Язык Ключевского красив еще особой разлитой в нем художественной красотою, красотою поэтических сравнений и колоритных образов, которые не только возбуждали внимание в слушателе, но и вызывали в нем эстетическую эмоцию; и не помню кто, характеризуя лекции Ключевского, верно сравнивал впечатление от них с действием музыки Бетховена. Тонкая красота его мысли передавалась в блещущее красотой слово, а это изящное слово выходило из его уст, облеченное в красоту звуков его удивительного голоса. Под действием красоты мысли, слова и звуков, бывало, выходишь с лекции Ключевского в просветленном очаровании и, действительно, испытываешь то же радостно-взволнованное, повышенное и именно просветленное настроение, какое случается уносить после выдающегося исполнения классической музыки. Долго потом звучали в ушах эти звуки, вставали в памяти, как живые, развернувшиеся образы и передумывались высказанные мысли».