— Свежие силы? — спросил он.
— Видать, так.
— Надо атаковать.
— Это точно. Чем быстрее пройдем это место, тем целее будем, — ответил капитан.
— Тогда давай назад, предупреди стрелков и пушкарей, чтоб готовились. Как подойдут на дистанцию выстрела, пусть скомандуют, мы пригнемся.
Капитан кивнул и пропал где-то сзади. Мирослав за плечом Ромки со свистом выхватил палаш.
— Уступами за мной. Держать строй! — приказал он. — Друг друга прикрывать. Слушать команду сзади, кому голова дорога. Вперед! — И первым двинулся за поворот, навстречу опасности.
Как и рассказал разведчик, человек пятьдесят красной нитью перегораживали неширокий проход. Других врагов видно не было. Ромка облегченно выдохнул и принюхался к сладковатому запаху масла, сгорающего на фитилях. Стрелкам это на один залп. Он поднял вверх руку, сигналя Ордасу, что уступает пальму первенства его людям, и приготовился встать на колено.
Ущелье взорвалось криками. Сверху на головы солдат полетели стрелы и дротики. По шлемам и поднятым щитам застучали камни размером с кулак. Воины, перегораживающие проход, бросились вперед. За ними, сквозь потоки песка, сыплющиеся сверху и застилающие глаза, Ромка разглядел многие сотни красных плюмажей, неожиданно запрудивших узкое горло расселины. Прежде чем стрелки успели сделать хоть один выстрел, индейцы навалилась на первый ряд конкистадоров.
Проткнутые остриями копий и разрубленные серпами алебард туземцы снопами валились под ноги своих товарищей, которые хватались за древки, рвали их из рук, подкатывались под острия, целя утыканными острыми осколками дубинками по коленям и ступням.
Ромка поддел на шпагу набегающего воина. Принял на щит удар палицы. Отбил эфесом направленное под козырек мариона копье. Боднул гребнем шлема в лицо, ударил. Дернул на себя застрявший в мягком клинок. Над ухом пропел меч Мирослава. На лицо полетели горячие красные капли. Латунным яблоком, венчающим рукоять, ударил в висок индейца, навалившегося на солдата рядом. Получил удар копьем в открывшийся бок. Обсидиановый наконечник хрустнул на кирасе, но сила удара отбросила назад и чуть не повалила. Сзади толкнули обратно. Ромка с силой рубанул. Наугад. Не видя из-за щита цели. Клинок застрял в мягком — попал. Рука в кожаной перчатке ухватила за древко направленное в его голову копье и тут же дернулась в сторону, подбитая упавшим сверху камнем. Доброе ведро песку высыпалось Ромке на голову, нос и рот забило, глаза защипало.
— Поверху, поверху стреляй!!! — заорал он, хрипя и отплевываясь.
Словно проснувшись, стрелки открыли огонь. Поток камней и песка ослаб. Сверху, ломаясь об острые камни, скатилось несколько тел. Рявкнули фальконеты Месы, снося с кромки ущелья лучников и копейщиков и осыпая градом отбитых камней задние ряды врага. Сверкающий палаш Мирослава одним движением расчистил несколько локтей пространства перед линией испанцев. Кто-то из стрелков просунул ствол аркебузы над Ромкиным плечом и выпалил. В правое ухо капитана словно засунули целый туземный панцирь. Косой рот и дико блестящие глаза замахивающегося палицей индейца лопнули кровавыми брызгами, под ноги подкатилось обезглавленное тело.