Явь же — теплый и по-доброму тревожный запах, как от подгоревших лепешек. Чуточку иной, но чем-то похож.
— Проснулся, сэр рыцарь? На-ка, выпей. Не бойся, это хорошее питье. Называется кофе. Отвар жареного цикория. Не взбодрит, но укрепит сердце, придаст сил. Да и просто горячее питье с утра — это хорошо. Жаль, что это утро нельзя назвать добрым.
На мгновение показалось, что перед ним — фурия из кошмара: огонь вместо волос, огромные нечеловеческие глаза нараспашку… Наваждение прошло так же быстро, как и накатило: на светлом полу, в старинной позе, сохраняющейся, разве, у самых диких горных кланов, да и то — для торжественных случаев, сидела девочка. Глаза скромно опущены вниз, да еще и ресницами занавешены. Рыжая. Даже темно-рыжая, как молодые ветки ольхи. В вытянутых руках — через тряпицу — горшочек с ароматным питьем.
— Тут еще сливки, и мед, и немного ореховой настойки, — уговаривала та, — и всего этого большая пивная кружка! Вот как пьют кофе по-гленски!
Рыцарь взял горшок. Ручки у того не оказалось, но сквозь ткань горячо не было. Отхлебнул раз, другой… Вкус оказался незнакомый, но приятный. В голове, кроме ощущений, собрались мысли.
— Где я, красавица?
— У меня в гостях. Ты же скакал ко мне. В Кер-Сиди.
Девочка подняла серые, без белков глаза Неметоны. Усталые и мудрые. То ли от бесконечных лет, то ли от бессонной ночи. Но рыцарь все никак не мог поверить, что страшный сон последней ночи произошел на самом деле. Понимал — но не принимал. Что, впрочем, не мешало рассказывать. Все, что помнил. И еще чуть-чуть — отвечая на подсказки богини.
— Мы узнали о них по сигнальным дымам, — говорил он, удивляясь спокойствию и отстраненной пустоте в груди, — Король сказал, мол, как здорово, что армия не разошлась после подавления мятежа. Можно будет побить саксов, и спокойно зимовать. Они к нам каждый год лезут, но мы их бьем с помощью Господней… — рыцарь осекся, Немайн ожидала уже «Били…», но услышала, — И твоей, конечно. Тут же с самого начала все пошло необычно. Саксы прислали послов, хотя всегда лезли в драку без разговора. Стоило задуматься, наверное, но Мейриг тогда только рассмеялся. И они пошли вперед — а мы отошли малость повыше, чтоб стрелы дальше летели. Поставили обычный строй…
— Лучники впереди, плечом к плечу? Копейщики по флангам и чуть позади? — Немайн уже знала, как привыкли воевать камбрийцы.
— Да. Король с дружиной встал справа от пешего строя. Потом выскочил отряд их конницы. Собственно, это и была вся конница Хвикке — и на этот раз ее вел сам король. Обычно они прикрывали пехоту, и держались позади. Мейриг сказал, что Господь лишил саксов разума, и что победа наша. Мы ударили — вниз, под гору. Они бежали. Мы прорвались за пеший строй — но тут они развернулись… И их стало много!