— Ротмистр, что ты глаза-то выпучил? Ужасаешься? Прекрати ужасаться, тебе это не к лицу. Если уж вздумал лезть, куда тебя не просили, если согласился работать ассенизатором душ и умов человеческих, то имей мужество признавать факты, как они есть. Иначе ты профнепригоден. Кто-то в стране должен, понимаешь, обязан воспринимать ситуацию трезво. Иначе слепые, ведомые слепым, рухнут в пропасть, и ничего их не спасёт. Мы — контрразведка — должны быть зрячими. Понимаешь, ротмистр, о чём я толкую?
Тоот кивнул. Слова лезли в пересохшее горло, мысли путались и рвали мозг, точно мотки колючей проволоки.
— Да не переживай ты так, — чуть усмехнувшись, сказал контрразведчик. — Всё будет хорошо. С излучателем разберёмся, дела здесь закончим и вернёмся в столицу. Там работы невпроворот.
— Но, энц генерал, как же…
— Гай Дэнн и его дочь? — спросил Странник.
— Так точно, — тихо, не по-военному, проговорил Атр.
— Инженера твоего я заберу к себе.
— В контрразведку? — поразился Тоот.
— Можно сказать и так. Не волнуйся, не в каменный мешок. Мне специалисты нужны, грамотные инженеры. И дочери его место найдём. Так им и сообщи.
— Слушаюсь! — радостно выпалил ротмистр.
— Далеко они сейчас?
— Так точно!
— Да что ж за напасть! Ты опять горланить будешь? Давай-ка, рыцарь печального образа действия, седлай боевого коня и мчи за подопечными. Без твоего мага и чародея нам с этой волшебной шкатулкой не разобраться.
Дверь за ротмистром захлопнулась. Странник чуть помедлил, встал из-за стола и начал ходить по комнате, размышляя о результатах сегодняшнего дня. За окнами взревел движок бронехода. Контрразведчик невольно усмехнулся, вспоминая радость, отразившуюся на лице легионера.
«Какой он всё-таки мальчишка. Сколько ему лет? — Он восстановил в памяти страницы личного дела ротмистра Боевого Легиона Аттайра Тоота. — Тридцать. Прирождённый солдат, что называется, военная косточка. Гвардеец. Вместе с тем — не дурак. Отнюдь не дурак! И что главное — не желает им быть. И ещё, — Странник припомнил события последних дней, словно проверяя верность наблюдений, — ещё одно качество из тех, что у нынешних солдафонов не часто встречается. У нас бы его назвали „честь“».
— У нас бы, у нас бы, — повторил контрразведчик, вслушиваясь в звучание слов. — Никакого «у нас бы». Отставить. Есть Неизвестные Отцы — кучка садистов и идиотов, помешанных на власти, сведении мелких и не слишком мелких счётов, галантерейном богатстве и страхе, густо замешанном на ущемлённом чувстве собственной значимости. Есть некие тайные силы внутри Метрополии. И это не подпольщики, не маразмирующие сторонники кронпринца, ждущие, когда «обманутый народ» очнётся и одумается. Это деятельные заговорщики с неведомыми целями и силами. Непонятно, связаны они с партизанами или нет.