Спустя какое-то время она заметила его в отражении. Были видны только затылок и плечи мужчины. На нем была камуфляжная куртка и охотничья шапка. Затем на мгновение показался его профиль с небритым подбородком.
Речь шла о долях секунды. Фелдер, то ли чтобы выстрелить, то ли чтобы сдаться, поднял вверх винтовку.
Оглушительный свист стремительно пронесся над их головами.
И прежде чем Мила смогла понять, что происходит, первая пуля попала Фелдеру в шею. Затем с другой стороны прозвучал второй выстрел.
— Нет! — закричал Горан. — Остановитесь! Не стреляйте!
Мила видела, как снайперы их спецподразделения вышли из-за укрытия, чтобы получше прицелиться.
Из двух дыр в шее Фелдера хлестала кровь в такт пульсации сонной артерии. Одной рукой он безуспешно пытался зажать раны, а другой держать оружие, чтобы отстреливаться.
Горан, не обращая внимания на опасность, вышел из укрытия в отчаянной попытке остановить время.
В этот самый момент третий меткий выстрел сразил двигавшуюся мишень в затылок.
Паразит был повержен.
— А вы знаете, что Сабина любит собак?
«Она сказала это в настоящем времени», — подумала Мила. Вполне нормальная ситуация: эта женщина еще не свела счеты со своей болью. Но это скоро начнется. И женщина долго не сможет найти себе покоя ни днем ни ночью.
Но только не теперь, пока еще слишком рано.
В таких случаях, как этот, иногда боль непонятно для чего оставляет определенное пространство, заслонку между собой и известием, некое подобие гибкой перегородки, которая выгибается вперед и возвращается на место, не позволяя словам «мы нашли тело вашей девочки» донести по назначению суть сообщения. Слова отскакивают от этого странного ощущения спокойствия. Короткая пауза смирения перед крахом.
За два часа до этого Чанг отдал Миле конверт с результатами сравнительного анализа ДНК. Сидевшая на диване Кобаши девочка была Сабина.
Третий похищенный и третий найденный ребенок.
Отныне эта схема была окончательно подтверждена. Modus operandi, как говорил Горан. Впрочем, никто не осмеливался выразить сомнение по поводу идентичности трупа; все ожидали, что это будет именно она.
Мила оставила своих коллег ломать себе голову над разрушенным домом Фелдера и искать в горе отбросов вероятные следы, которые могли бы навести их на Альберта. Она попросила машину в полицейском управлении и сидела теперь в гостиной дома родителей Сабины, располагавшегося в сельской местности, там, где в большинстве своем жили коневоды и люди, добровольно избравшие для себя жизнь в контакте с природой. Девушка преодолела почти сто пятьдесят километров, чтобы добраться до них. Солнце уже садилось, и Мила могла вдоволь насладиться видом леса со множеством пересекавших его речушек, впадающих в озерца цвета янтаря. Она думала о том, что на родителей Сабины ее визит, несмотря на такой непривычный для посещений час, может оказать ободряющее воздействие оттого, что кто-то взял на себя заботу об их девочке. И Мила не ошиблась.