— Безусловно! Думаешь, мне легко далось отстранение тебя от дел?
— Нелегко, учитывая тот факт, что как бы то ни было, но я все раскрыл. Я бы сказал, что это было бы не лишне.
— Что ты хочешь сказать?
Старший инспектор начал нервничать.
— А то, что я уже дал руководителю его точную характеристику.
— Как ты можешь быть таким уверенным в ее истинности?
— Если бы ты также не считал, что Рокфорд — настоящий виновник всего этого, то ты не стал бы сильно беспокоиться о том, что вынужден скрывать всю эту историю.
Роке взял криминолога за руку.
— Послушай, Горан, ты думаешь, что это только из-за меня. Но это далеко не так, поверь мне. Сверху на меня оказывают такое давление, что ты себе даже представить не можешь.
— Кого ты пытаешься покрыть? Сколько людей замешано в этой мерзости?
Роке повернулся к водителю и махнул ему рукой, чтобы отошел в сторону. Затем он вновь повернулся к следователям.
— Хорошо, давай все расставим по своим местам раз и навсегда… Меня просто тошнит, стоит только подумать об этой истории. Мне даже не нужно требовать от вас хранить все в тайне, иначе, если обмолвитесь хоть словом, в мгновение ока потеряете все: карьеру, пенсию. И я вместе с вами.
— Понятно… И все же что там, под землей?
— Джозеф Б. Рокфорд никогда с самого детства не покидал ни поместье, ни сам дом.
— И как такое вообще возможно? — спросил Борис. — Что, совсем никогда?
— Никогда, — подтвердил Роке. — Похоже, что сначала это была идея фикс его матери, бывшей королевы красоты. Она питала к нему нездоровую любовь, лишив нормального детства и юношества.
— Но когда она умерла… — попыталась возразить Роза Сара.
— Когда она умерла, было слишком поздно: этот юноша не был в состоянии установить даже самый минимальный человеческий контакт с остальным миром. Вплоть до сегодняшнего дня его окружали люди все сплошь раболепные, находившиеся в услужении у семьи. К тому же над ним довлело так называемое проклятье Рокфордов, то есть все потомки мужского пола должны были умереть от рака желудка, едва достигнув пятидесятилетнего возраста.
— Возможно, его мать неосознанно пыталась уберечь его от такой участи, — предположил Горан.
— А что его сестра? — спросила Мила.
— Бунтовщица, — охарактеризовал ее Роке. — Будучи младше брата, она оказалась способной вовремя освободиться от маниакальной привязанности своей матери. И она делала со своей жизнью все, что считала нужным: ездила по миру, растранжиривая свое состояние, растрачивала себя в сомнительных связях, испробовав все виды наркотиков и иных острых ощущений. И все это только для того, чтобы казаться не похожей на своего брата, ставшего узником этих мест… Так продолжалось вплоть до автокатастрофы, произошедшей пять лет назад, из-за которой она оказалась практически изолированной от мира в этом доме вместе с братом.