— Очень просто: я никак это не объясняю. Меня это не интересует.
— Как ты можешь наплевательски ко всему относиться?
— Я не сказал, что мне на все наплевать, я сказал, что это меня не интересует. Это — разные вещи. Что касается нас, то мы никогда не принимали его «вызов». Ему удается держать нас в напряжении только потому, что нужно еще спасти девочку. Неправда, что он не страдает нарциссизмом: он хочет, чтобы только мы обратили на нее внимание, и никто другой, понятно? Журналисты радовались бы как сумасшедшие, подай он им хоть один знак. Но Альберту это не нужно. По крайней мере, сейчас.
— Поэтому мы не знаем, что он задумал напоследок.
— Точно.
— Но я убеждена в том, что Альберт пытается сейчас привлечь внимание к вам. И говорит о Бенджамине Горке.
— А, Вильсон Пикетт.
— Я бы хотела, чтобы ты рассказал мне о той истории…
— Читай дело.
— Борис признался мне, что тогда у вас были некоторые трудности…
Стерн отбросил в сторону то, что осталось от его сигареты.
— Борис иногда и сам не знает, что говорит.
— Ну, давай, Стерн, расскажи мне, как все было! Я не единственная, кто заинтересовался этим делом…
И Мила поведала ему об увиденной в портфеле Теренса Моски папке.
Стерн задумался.
— Хорошо. Но поверь мне, тебе это не придется по вкусу.
— Я готова ко всему.
— Когда мы поймали Горку, стали детально изучать его жизнь. Этот тип практически и жил в своем грузовике, но нам удалось обнаружить чек на покупку некоторого количества продуктов питания. Мы подумали, что он, почувствовав, как кольцо вокруг него сужается, стал готовиться залечь в каком-нибудь надежном месте, дожидаясь, пока все страсти не улягутся.
— Но это было не так…
— Спустя месяц после его поимки стало известно об исчезновении одной проститутки.
— Ребекка Спрингер.
— Точно. Время ее исчезновения приходилось приблизительно на Рождество…
— То есть когда Горка был арестован.
— Так и есть. И место нападения на женщину находилось как раз на пути следования его грузовика.
Мила сама сделала заключение:
— Горка удерживал ее насильно, и эти продукты были для нее.
— Нам не было известно ни ее местонахождение, ни то, как долго она могла еще продержаться. Тогда мы допросили самого убийцу.
— И конечно, он все отрицал.
Стерн покачал головой:
— Нет, совсем не так. Он со всем согласился. Но прежде, чем выдать место ее пленения, он поставил одно маленькое условие: он расскажет об этом только в присутствии доктора Гавилы.
Мила недоумевала:
— Ну, тогда в чем же, собственно, была проблема?
— А проблема в том, что доктора Гавилы в тот период с нами не было.