Но Коул мне нужен, чтобы добыть информацию, а это значит, что я должна еще какое-то время поддерживать в нем интерес. О черт!
— Могли бы мы с моим партнером где-либо с тобой встретиться этак через час?
— С партнером?
— Это было бы очень трудно объяснить по телефону.
— О'кей. Ресторан «Умберто» подойдет? Там можно поговорить без публики, а кормят отлично.
— Подойдет.
Коул рассказал мне, как проехать, и мы дали отбой. Я посмотрела на Вайля:
— Этот вопрос решен.
— Отлично. И?
— Что «и»?
— Я знаю, что ты хотела еще что-то сказать.
Я кивнула:
— Ага. Иногда я ненавижу свою работу.
Есть у меня подозрение: когда я вернусь с этого задания (если вернусь), Пит мне в качестве транспортного средства выделит подержанный мопед — не самая лучшая мотивация включить самосохранение. Но сейчас мне было все равно. Местный дилер «мерседеса» пригнал мне темно-синий «С230 спорт седан», в котором можно было мириться даже с новогодним трафиком. Машина пела, как бродвейская звезда, и я начала подпевать, да так, что сам Стивен Сондхайм не удержался бы и стал бы притопывать в такт. Вот так мы и летели по залитым светом улицам Майами.
— Я бы спросил, как тебе машина, — сказал Вайль, — но это очевидно.
— Это потрясающе, — ответила я. — Мне просто хочется обнять всех, кого я знаю. А тому, кто сделал эту машину, поставить бутылку шампанского. Мне хочется летать. Слушай! — Я обернулась к Вайлю. — Поехали после встречи летать на дельтапланах!
— В темноте?
— Сейчас полнолуние. — Я остановилась на светофоре, забыв про полеты при виде подъехавшего бордового мини-вэна. — Никогда не видела такого оттенка красного. Ты видишь эти блестки золота и черные хлопья?
— Да, — ответил Вайль. Он улыбался шире и естественнее, чем случалось за все время нашей совместной работы. — Я так понимаю, что эта сторона перемены тебе приятна?
— А, так вот это что? — Мини-вэн тем временем замигал, начиная переползать на мою полосу. — Похоже, заблудился, бедняжка, — откомментировала я и показала ему рукой, чтобы встраивался впереди меня.
— Знаешь, еще вчера ты бы этого человека честила на все лады минут десять, — заметил Вайль.
— Так то вчера. Сегодня у меня совсем другое мироощущение.
Слегка приподнятая бровь выразила удерживаемый сарказм.
— Нет, правда?
— Это теперь так и будет?
— Понятия не имею.
Несколько кварталов я ехала за мини-вэном, потом свернула направо на улицу, которая вела к «Умберто».
— Так расскажи мне, что ты сегодня делала, кроме работы, — предложил Вайль. — Как провела свободное время?
Мне пришлось минуту подумать, откопать ментальный бинокль, чтобы заглянуть за время отключки. Почему так трудно признать, что ты большую часть дневного времени щелкаешь по клавишам, роясь в шифрованных файлах, стараясь накопать грязи на политиков, как пещерный маккартист, вынюхивающий коммунистическую угрозу?