— Условия? — спросила я, чувствуя себя виноватой, что перебила ход ее мыслей, но мне нужно было знать. — Альянс? Не понимаю. Что у вас есть такого, что его интересует?
Она пожала плечами и ответила просто:
— Москва.
А, вот что…
— Мы имели глупость полагать, что он отпустит нас с миром. Эдуард, очевидно, весь кипел, когда мы отвергли его условия. Но не показал этого ни разу.
— Раптора зовут Эдуард?
Она кивнула:
— Эдуард Самос.
Бинго!
— И он сейчас в Майами?
— Нет. Мы с ним виделись на борту его самолета. Сразу после переговоров он улетел.
— Вы знаете, где его главная контора?
— Нет.
— Да, мерзкая штучка этот Эдуард, — сочувственно сказала я.
Она кивнула — дернула головой вниз-вверх.
— Мне нужен авхар, — прошептала она.
Снова это слово. У меня были некоторые мысли, что оно значит, но она, кажется, может мне лучше его разъяснить.
— И что бы сделал для тебя авхар?
Снова вернулась ее улыбка, включенная на дальний свет, а клыки придавали ей вид более смертоносный, чем у разозленной байкерши.
— Будь у меня авхар… она была бы мне любимой спутницей. Она присмотрела бы за мной, если бы я заболела, защитила бы меня. Может быть, даже от меня самой.
Она шагнула ко мне.
— Ты могла бы быть моим авхаром. Я чувствую к тебе такую близость, и вот прямо сразу.
Райская музыка для ушей моих!
Я махнула рукой перед лицом, будто ветерок мог бы помочь мне сдержать слезы.
— Это для меня большая честь! — ответила я с таким чувством, будто меня только что наградили Почетной Медалью Конгресса. А ощущение ее силы у меня на коже было, как теплый водопад. — Но вряд ли от меня может быть польза.
— Вот как? — Она склонила голову набок, и ямочки на щеках сделали ее похожей на веселую дриаду. — А почему?
— Потому что мне нельзя доверять. Понимаешь, я вот чувствую близость к тебе, будто мы лучшие подруги. Но в прошлом году мою лучшую подругу убил вампир. Я думала, она умерла совсем, но она пришла ко мне на третью ночь после похорон. И хотя я любила ее как сестру, и очень была рада ее видеть, я когда-то давно, еще до ее обращения, ей дала слово. Это слово я не могла заставить себя нарушить. — Я подняла «Скорбь» и прицелилась. — И вот почему я ее убила.
Стрела пронзила сердце Вампиреллы быстрее, чем она успела бы шевельнуться. Я смотрела, как растворяются в воздухе ее останки, и прошептала вслух:
— И вот это я не могла сказать Коулу: отчего Дэвид меня видеть не может. Отчего иногда у меня память заедает, как старую пластинку. С такими друзьями, как я, врагов не надо.