Боже всевышний, прозвучало это так, будто она умоляет его! Она могла бы убить его за одно это — она опустилась до того, что пресмыкается перед ним.
Но это подействовало. Резким движением Эшмор отослал грума и закрыл дверцу кареты. Долго, молча, они смотрели друг на друга.
Потом он улыбнулся:
— Вы гораздо умнее, чем прикидываетесь, не так ли? — Когда она закатила глаза, он рассмеялся: — Нет, правда. Какую фантастическую сценку вы разыграли! Скольких мужчин заставили поверить, будто не можете сложить два и два!
Терпение у нее лопнуло. Этот эпизод не был таким забавным для нее.
— Не моя вина, если мужчины не дают себе труда увидеть что-нибудь, кроме смазливого личика.
— А вы очень хорошенькая, — серьезно заявил Фин. — Впрочем, вам не нужно об этом напоминать.
Даже теперь он насмехается над ней.
— До сих пор не могу понять, зачем я вас спасла.
— Сам удивляюсь. Ваше решение поразило меня.
Резко выдохнув, Минна выразительно посмотрела на дверцу:
— Тогда откройте дверцу. — По крайней мере она не доставит ему удовольствия выставить ее из экипажа. — Меня утомляет ваше общество.
Фин не пошевелился. Минна нетерпеливо поерзала на месте; если он не выпустит ее немедленно, она будет драться или сделает еще что-нибудь гораздо ниже ее достоинства.
— Я сказала "откройте"!
— Возможно… — Он провел рукой по губам. — Возможно, если вы согласитесь действовать по моим правилам, вы сможете остаться со мной, пока не вернется ваша мать.
Она испытала облегчение.
— Да. — Это давало ей некоторые возможности. Что угодно, только не смертельная ловушка Ридленда. — Какие правила?
Он снова окинул ее взглядом.
— Любые. — От его улыбки чувство облегчения исчезло, улыбка была мрачной. — Любые, мисс Мастерс, на мое усмотрение.
Минна открыла глаза в темноте. Ей понадобилось время, чтобы понять, где она. У Эшмора.
Она медленно села. Толстый ковер с узором из роз скрадывал шум, окна с двойными рамами не пропускали шум с улицы. В такой тишине она могла быть последним оставшимся в живых человеком, не знающим о катастрофе, произошедшей в мире. Запертая здесь, она будет томиться, пока не сгниет.
Минна вздохнула. Это темнота нагоняет на нее такие мысли. Несколько ночей она вообще не могла уснуть. Вспоминала то время, когда Джейн спала на койке рядом с ее кроватью, и воспоминания пробуждали в ней нечто, странным образом похожее на грусть. Те ночи были такими мирными, она отдыхала, несмотря на все заботы и неприятности. По сравнению с этим все последующие дни и годы казались одной длинной утомительной чередой. Она смогла сделать так много, но так и не научилась спать одна. Теперь это была постоянная битва.