— Да, передал, — процедил Фин сквозь зубы. — Я даже не стал ее читать. — Минна должна быть очень благодарна Фину за то, что он проигнорировал записку. Мысль о визите к ней среди ночи появлялась у него, но не для того, чтобы побеседовать с ней. — Я скажу слуге и горничной, что за свое увольнение они могут поблагодарить вас.
На нее это, казалось, не произвело никакого впечатления.
— Это не их вина, Эшмор. Но, — она пожала плечами, и только досада удержала его от того, чтобы не смотреть на нее жадными глазами, — если не удастся уговорить вас изменить свое решение, я найму их. А вам не хочется узнать, что было в записке?
— Нет, — сказал он. — Единственное, чего я хочу, — это чтобы вы оставались в своих комнатах. Неужели это так трудно? — Господи! Это звучит так, будто он ее умоляет. Он заговорил более твердым голосом: — Возможно, я велю вырезать в двери отверстие, через которое вам будут подавать еду. Что скажете?
Насмешливая улыбка тронула ее губы.
— Скажу: "Подойди и поцелуй свою вновь обретенную кузину".
Фин, прищурившись, смотрел на капризный изгиб ее губ. Ему это не мерещилось, она на самом деле намеренно соблазняла его.
— Вы смеетесь надо мной?
Она все так же улыбалась.
— В этом смысле я думаю: я пользуюсь представившейся возможностью.
Он недоверчиво потряс головой. После инцидента в кабинете, после того, как она увидела, на что он способен, эти слова прозвучали неубедительно. Но с другой стороны, неприятный случай в кабинете был всего лишь один среди многих и, возможно, остальные вводили ее в заблуждение. Мчась к нему через танцевальный зал, нападая на него в темных коридорах, привязывая его к кровати, выталкивая его из окна — да, возможно, она заблуждалась. Но все победы над ним она одержала благодаря удачному стечению обстоятельств, А теперь обстоятельства неблагоприятные.
Фин шагнул к ней. Минна вскинула голову, как бы любопытствуя. Он сделал еще шаг, и она вздернула подбородок. На третьем шаге стало ясно, что ее не так просто запугать. Он взял ее за руки.
— Послушайте меня, — рявкнул он, игнорируя взмахи ее ресниц, очаровательное насмешливое "О", которое состроили се губы. — Это мой дом. Пока вы находитесь под моим кровом, вы будете жить по моим правилам. Будете вести себя прилично, или я не отвечаю за последствия.
Пульс под его пальцами сильно бился, но эта дрянь продолжала ухмыляться. Она была такой маленькой, что ей пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Ее лицо в форме сердечка, в углу правого глаза маленькая родинка, как будто дьявол отметил поцелуем эту нежную кожу, прежде чем отпустить ее к людям. Пользуясь этим девчоночьим видом, она позволяла себе всякие глупости, а теперь придется пожинать плоды.