— Что вы, мне и словечка молвить не пришлось, — возразила администраторша. — Разве директору его здоровье не дорого?
— Надо полагать, что дорого, раз уж он, не моргнув глазом, предоставил два двойных номера двум парам людей, не состоящих в браке.
— Не может быть, — без особой уверенности запротестовала администраторша. — У меня значится, что в одном номере живут двое мужчин, во втором — две женщины.
— В таком случае, один из нас является жертвой гипноза Ливсалниекса и вызванных им галлюцинаций, — усмехнулся Войткус, — потому что действительность резко отличается от того, что записано в вашей документации.
— Знаешь, Саша, — заговорила Гунта, и в ее голосе чувствовалась едва сдерживаемая ярость, — я понемногу начинаю верить, что ты тоже наделен зарядом биотоков. Только отрицательным! Просто удивительно, как это ты всегда ухитряешься раскопать какие-то нарушения.
— Почему ты думаешь, что это бросает тень на твоего дядюшку? Его подписи нет даже на наших заявлениях.
— О своей репутации пусть заботится он сам. А я хочу, чтобы дело двигалось, — не сдавалась Гунта. — Ищи дальше, не приехал ли кто-нибудь вчера, позавчера — во всяком случае, после Кундзиньша. А у этой докторской компании срок заканчивается завтра, так что сегодня они устраивают прощальное празднество.
— На, смотри сама, — сердито отодвинул папку Войткус. — Если уж я такой невыносимый педант.
— Ты из лучших побуждений видишь в каждом одно лишь плохое.
— Санитары нужны и в джунглях, — защищался Войткус. — Иначе я не стал бы работать в милиции.
— А на старости лет ты примешься писать анонимки. И как я только это выдержу!
— Тебя никто не принуждает…
В это мгновение дверь кабинета отворилась, и в нее заглянул дежурный.
— Звонит некто капитан Зайцис и просит к телефону кого-нибудь из ваших. Дать этот номер или подойдете к моему аппарату?
Они перешли в комнату дежурного. Гунта первой схватила трубку, но передумала и с неловкой улыбкой передала ее Войткусу.
— Владимир, тут Войткус, ты откуда звонишь? Как Марута, отпустила твои грехи?
— До нее я еще и не добрался. Тут такое дело: по дороге мы обогнали милицейский газик, который тащил на буксире в Юрмалу вдребезги разбитый красный «Запорожец». Я, понятно, вылез и сейчас еще сижу в автоинспекции. Тот вобликовский аспирант, как бишь его… да, Улдис Вецмейстарс, ночью врубился в дерево. Хорошо еще, что ехал один, от пассажирского места там вообще осталось одно воспоминание… Сам остался в живых. Но в сознание еще не приходил.
— Обязательно поговори с ним.
— Для того и собираюсь сейчас в больницу. Его доставили туда вместе со всеми вещами.