Трошка оглянулся и проводил взглядом уходившего товарища. Он не отрывал руки от гашетки пулемета, и когда убитый исчез под плотом, он нечеловечески яростно зарычал и снова прильнул к прицелу. МГ, как стальное продолжение своего хозяина, начал старательно плеваться стреляными гильзами, изрыгая в сторону неприступного берега непрерывную стальную струю.
Этот рычащий крик Трофима и гибель Кренделя словно подстегнули Яшку. Его плот несло по реке неподалеку. Напарнику Яшки осколком мины оторвало руку, и он еще вопил и корчился несколько минут, пока его не добила милосердная очередь фашистского пулемета. Теперь он так и лежал, поперек плота, залитого алым. Яшка, весь перепачканный кровью товарища, вдруг водрузился на убитого сидя и из этого положения, прицелившись, дал залп из гранатомета. Граната, прочертив спиралевидный дымовой путь, угодила прямиком в одно из пулеметных гнезд. Облачко огня ухнуло вверх, разметав черные фигурки фашистов в стороны. Не иначе Яшка влепил свою гранату прямо в ящик с боеприпасами.
Теперь его будто осенило, что на берегу использовать все его боезапасы уже не придется. Он тут же умело заслал в свою трубу следующую гранату с перышками. Усаживаясь поудобнее на вертевшемся по кругу плоту, он терпеливо ждал, когда раструб его «панцера» развернется в сторону немцев.
— Ай, Яшка, итить твою в дышло!… — в каком-то потустороннем безумии радости кричал со своего плота Трофим. Он уже еле стоял на ногах, но продолжал выжимать из пулемета капли раскаленной стали.
— Давай, Яшка, жги!… — успел еще крикнуть Трофим. В следующий миг то самое место, где находился его плот и он, весь израненный, но не сдавшийся, бил по врагу из вражеского пулемета, выросло в водяной столб. Кровавые струи в этом столбе неразделимо смешались с мглисто-зеленым потоком днестровской воды. Как будто провидение вознесло геройский обелиск солдату, искупившему в этот миг все свои грехи перед небом и перед людьми. Но в следующую долю секунды все обрушилось вниз, и только обломки и щепки разошлись в волнах большим багровым кругом.
Все это произошло на Яшкиных глазах. Плот его качнуло волной, разошедшейся после взрыва. Тогда штрафник вскочил на ноги и, вскинув гранатомет, выпустил огненную струю. Граната ушла в немецкие окопы. Раздался взрыв, крики убитых и раненых.
И тут по Яшке ударили сразу с нескольких точек. Фрицы совсем остервенели, стреляя из чего попало, будто забыв про другие цели. Над рекой стоял дробный звон металла. Это винтовочные, автоматные пули все плотнее сыпали по защитному щитку гранатомета, за которым пытался укрыться Яков. Поверхность бревен вокруг солдата в момент ощетинилась острыми щепками, вода вокруг булькала и шипела.