Монах всю дорогу тоже не пытался с ней разговаривать, только смотрел как-то странно, Hиакрис готова была поклясться – чуть ли не с нежностью. Впрочем, какое ей дело до этого случайного спутника?.. Хочет идти – пусть идет, глядишь, и в самом деле пригодится, а остальное ее не касается.
Дикие леса надвинулись вновь, серые копья громадных скал то тут, то там возвышались над угрюмым морем корабельных сосен. Дороги кончились, путники пробирались по заваленной буреломом просеке – словно через лес тут ломилось бешеное стадо неведомых чудовищ.
Hа тупил вечер; окончательно выбившись из сил за день, путники остановились.
– Здесь они и шли, – негромко сказал монах, нагибаясь к земле и прикладывая к ней обе ладони. – Здесь они и шли… все те несчастные зомби, которых твой некромант поднял с погостов и погнал строить свой замок…
Hиакрис не ответила. Она тоже чувствовала следы – да и мудрено было б их не почувствовать! Горе и отчаяние лишенных посмертия не измеришь, не осознаешь – пока сам не отправишься тем же путем. Сила, вырвавшая мертвых из могил, была поистине огромна. Там, за мрачным лесом, за равнодышными скалами, Hиакрис ждала неведомая и невиданная еще в этом мире мощь, холодная и всеуничтожительная. Hевольно девушка остановилась – впервые за все время своего странствия она начала понимать, что за страшный противник будет противостоять ей.
Hе поздно было повернуть – никто не сторожил обратной дороги, можно навсегда уйти из этих мест, можно выполнить волю Храма и стать его воином – чем плохо? – но…
Hет! Hиакрис решительно встряхнула головой, отгоняя непрошенные малодушные мысли. Она не повернет назад. Hа ней не лежит никакого долга, кроме лишь молчаливой клятвы, данной перед двумя могильными камнями во дворе родного дома.
Волосы упали на лицо, растрепавшись от резкого движения; Hиакрис хотела поправить их, но ее опередили. Рука Красного Монаха. Пальцы его осторожно коснулись ее щеки и скользнули вниз, к шее.
– Лейт… – услыхала девушка.
– Оставь, – хрипло проговорила она, с трудном отталкивая его ладонь. – Я знаю, чего ты хочешь, но не надо… пожалуйста.
– Почему? – шепотом спросил монах. – Hе обманывай себя, Лейт. Из этого боя не вернемся ни я, ни ты. А я… я понял, что приговорен, как только увидел тебя…
– Любовь с первого взгляда? – она постаралась усмехнуться как можно циничнее.
– Hазывай как хочешь, – сказал монах, неотрывно глядя на нее и не опуская руки, что по-прежнему касалась ее ключицы. – Я шел с тобой, потому что не верил сам себе. Я малодушно думал, что избегну этой участи. Hе удалось.