Ее ноги и бедра саднили от грубости, с которой он швырнул ее на диван, но платье осталось невредимым, и на его сверкающей и переливающейся поверхности, кажется, не было ни единого пятнышка.
Что же делать? Медленно, как бы борясь с собой, она пришла к выводу, что должна уехать. Здесь ей нельзя оставаться даже на то время, что Дарт Гурон пробудет в Англии, ибо эта вспышка насилия непреодолимой преградой встала между ними.
Вспомнив, как ее губы были у него в плену, чувствуя, как на ее лице и шее горят следы его поцелуев, Ария поняла, что не сможет оказаться лицом к лицу с ним. Но в то же время гордая и решительная часть ее натуры восставала против самой мысли о том, что она может показаться трусихой.
Может ли она бежать от того, на что согласилась обдуманно, от решения, которое приняла, зная о возможных неприятных последствиях? Но того, что случилось, она и в дурном сне не могла бы представить.
Что такого она сделала, что можно так с ней обращаться? Что такого она могла сделать, чтобы подвергнуться такому оскорблению не только как личность, но и как женщина?
Прошло немало времени, прежде чем она осознала, что оркестр уже больше не играет и музыка смолкла. Машин за окном тоже не слышно. Осталась только тишина – тишина тихой, ласковой ночи.
Ария поднялась и подошла к окну. А что если сбежать? Она ощутила почти непреодолимое желание покинуть этот дом сейчас же, пока все спят, не оставив ни записки, ни адреса, – просто исчезнуть. Пока она раздумывала, сможет ли это сделать, к ней пришло убеждение, что, куда бы она ни уехала, где бы ни пыталась спрятаться, он все равно отыщет ее, если захочет.
Ее вновь охватила дрожь. «Почему я приписываю ему такое всемогущество?» – спрашивала разумная часть ее сознания. Но инстинкт оказался сильнее разума: если она нужна ему, он ее отыщет.
– Он просто использует меня, – сказала она в ночь.
Но эти слова даже ей самой не показались убедительными. Стоя и глядя, как лунный свет своим волшебным прикосновением сделал тени глубокими и зловещими и превратил сады и луга в сказочную страну, она услышала, как из двери слева от ее окна кто-то вышел.
С непокрытой головой, засунув руки в карманы, он медленно шел по газону перед домом. Ария догадалась, что он пребывает в глубоком раздумье. Медленно, но, как ей показалось, с какой-то целеустремленностью в каждом движении он пересек лужайку, пока огромный барьер из кустов не преградил ему путь.
Как ей хотелось, чтобы у нее хватило решимости и сил задернуть шторы и не смотреть в окно! Однако что-то более сильное, чем это желание, приковало ее внимание, не давая ей оторвать от него взгляда.