— Никто их там не тронет.
— Трупоед! Я всем расскажу, что ты трупоед! Страж-трупоед! Тебя из стражей вон!
— Денег я не дам.
— Трупоед, — прошипела старуха и укатила на тарахтящей своей развалюхе.
— Старая сплетница! — разгневанно бросил ей в след Крто. — Собирала раковины на берегу всю жизнь, потому что броненосец откусил ей хвостовой плавник. Потом приглянулась одному из стражей, и родила ему пятерых детей. Но они лишь пополнили стадо и не смогли даже стать стражами. И ее дочь тоже здесь и родила близнецов. Что ж… Коли хочет, пусть прячет детей сама. Но в другом месте детей всегда находят… Всегда. А в склепе — нет. Склеп — самое надежное место.
— А что, трупоед — это позорное прозвище? — спросила я, хотя и так все отлично поняла из разговора.
— Трупоед — это никто. Но не страшно. Пусть болтает. Через пять дней нас здесь уже не будет.
* * *
Через четыре дня вечером я услышала тревожный трубный звук. Мы как раз рассыпали по раковинам последнюю партию золотой золы, и Крто, ужасно довольный собой, рассказывал, как удачно дал взятку. То есть с самой процедурой дачи взятки на нашем островке, как и всюду на Эгеиде, нет проблем. Вопрос лишь в том, кому давать и сколько. Крто дал нужную сумму архонту Северного архипелага. Архонт как раз прибыл на Дальний с инспекцией. И теперь нас переведут на остров Вдохновения. Крто будет стражем там. И более того, меня тоже зачислят в стражи. У меня появится отличное кресло с настоящим антигравом. И он купит мне новую маску и перчатки, и меня уже никто не заподозрит ни в чем… Крто улыбался. С некоторых пор он стал улыбаться, подражая мне. Совершенно человеческая беспомощная улыбка на лице эгейца. Будто маски, которые они так обожают. Я велела ему посмотреть в зеркало. У нас был осколок, который я отыскала на развалинах. На зеркале сохранился даже кусок оправы из ракушек. Крто глянул в осколок зеркала, но не нашел в своей улыбке ничего странного.
— Мне нравится, как люди улыбаются…
И тут этот трубный звук. И сразу второй, третий… Крто стала бить дрожь.
— Думал, они появятся послезавтра… И мы успеем.
Он втянул в себя воздух. Глянул на меня исподлобья. Потом кинулся к огромной лиловой раковине в углу, где хранил самое ценное. Достал бластер, вставил дополнительную батарею.
— Опп-пять веселье? — Теперь я тоже задрожала, вспомнил про то веселье на площадке у скалы.
Он чиркнул по воздуху горизонтально щупальцем. Нет! Это не веселье, это другое.
— Садись в кресло, и бежим! — он уже достал свое.
— Куда?
— В… — он осекся. И несколько секунд молчал. А мне почудилось — целую вечность. — Нет, не надо… Не бежим. — Он положил кресло на прежнее место и огляделся.