— Я сказал, что ты повредила щупальца, и потому мы плывем очень медленно, — шепнул Крто.
— Они не спросили, почему мы не воспользовались подводным поездом?
— Нет. Многие боятся поезда. И потом, если радиан давно не чистили, можно застрять в туннеле и задохнуться.
Мы устроились на нашей временной квартире почти с комфортом. В углу нашлось просторное ложе из сухих водорослей. Один из стражей дал нам лампу с вечным фитилем и какой-то странный черный сверток, издающий протяжные нудные звуки — местный музыкальный агрегат. На Дальнем подобной роскоши не встречалось. Мы медленно приближались к центру цивилизации. Я растянулась на ложе и зарылась в сухие водоросли. Мне не требовалось изображать, что я смертельно больна: так я устала за прошедшие трое суток. И провалилась в сон.
Очнулась вскоре. Вернее, так показалось. Наверняка прошло несколько часов. Сквозь сон я слышала голоса. Говорили довольно громко, но не было сил разлепить веки.
Вернее, громко говорил гость, а Крто уговаривал его: тише, тише… И вдруг я поняла, о чем они говорят. Сон улетучился.
— Стражам на диких островах всегда — только дефективные самки. Где и когда у стража нормальная самка? У твоей броненосец откусил щупальца? Ну и ну… Слушай… я тебе сотню кредитов…
Мне показалось, что гость пьян.
— Проваливай, — сказал Крто.
— Слушай, стадо отбило у меня самку…
— Проваливай…
— Ты страж, я — страж… — в горле у гостя забулькало — он хохотал.
Такого непочтения Крто снести не мог. Он скрутил щупальца в жгут и хлестнул гостя — по глазам. Тот завыл…
— Ты что! Ты что!
— Благодари агатодемона Эгеиды, что ты страж. А то бы…
Разумеется, на своем языке покровитель Эгеиды назывался иначе. Но его эквивалент на космолингве звучал именно так. Впрочем, этот эквивалент ввел первый представитель Лиги Миров на Эгеиде — видимо, как и Корман, большой поклонник Древней Греции. Агатодемон, Добрый демон… С годами я научилась молиться ему, хотя и не верила в доброту этого божества.
Гость убрался.
— Что ему было надо? — спросила я, делая вид, что не поняла их разговора.
— Так… спрашивал, нет ли чего выпить, — отозвался Крто.
— Послушай, я у тебя навсегда в долгу… — у меня задрожал голос. Наверное, мне не надо было ничего говорить, потому что эта фраза показалась Крто признанием в любви. Признательность на Эгеиде — высшее чувство — выше любви и дружбы. Сказать, что признательна эгейцу, это все равно, что сообщить человеку: один твой взгляд приводит меня в экстаз. Тогда я не знала всех тонкостей взаимоотношений этого мира…
Крто судорожно вздохнул.
— Правда? Я тоже тебе признателен…