— Вы все, литвины, похоже, давно уж оглохли, — недовольно произнес Обухович. — Только почему-то не полностью, а только наполовину. Сигнал к отходу слышите хорошо, а вот к атаке — нет! Чего ждешь? Давай к воротам! Там пехота на вылазку готовится, каждый боец на счету.
— Слушаюсь! — ответил Ольгерд и, не пускаясь в объяснения, двинул в сторону Днепровских ворот где, сзывая всех кто может держать оружие, звонко пела боевая труба. В спину ему неслось недовольное бурчание воеводы:
— Совсем уже я гляжу вы тут духом пали. К счастью, есть еще у нас в войске такие герои, как хорунжий Соколинский. Ежли бы он не отдал приказ, чтоб московитов вместе с захваченной башней взорвать, не устоял бы Смоленск…
* * *
Разбудил его дробный стук копыт и встревоженный гул, словно по улице за окном пронесся табун в сопровождении роя злых шершней. Ольгерд открыл глаза и сел. Деревянная кровать, выделенная ему хозяином дома на время постоя, длинно и визгливо заскрипела. Тряхнул головой, отгоняя остатки заморочного дневного сна, потянулся, скосился на табурет. Оружие, оставленное в углу: два пистоля, карабин палаш и нож, все на месте. Солнечные лучи пробиваются сквозь пыль и косо падают на чистый земляной пол. От них посредине комнаты — светлый квадрат, перечерченный крестовиной. Стало быть, уже далеко за полдень.
Дверь без стука распахнулась, из зала пахнуло борщом, который готовила на свекле хозяйка. Родом она была из-под Львова и кухню предпочитала не литовскую, а русинскую. На пороге вырос Митяй.
— Доброго вам дня, пан десятник! Как спалось?
— Сам знаешь как днем спится, — недовольно пробурчал Ольгерд, — воды набери, ополоснуться бы.
— Вода давно в кадушке, — чуть обиделся вестовой. — И обед уже готов. Хозяйка к столу зовет.
Ольгерд поднялся, натянул порты, вышел на улицу, скинул рубаху, приказал Митяю полить. Набрал пригоршню воды, плеснул на лицо, на затылок, плечи. Долго отфыркивался.
— Что там за шум на улице? Снова рейтары бузят?
— Они самые, — кивнул Митяй, по-новой наполняя большой хозяйский кувшин. — Полковник Корф приказал им работать на починке пролома, а те в ответ жалованья потребовали. А потом услышали, что воевода о сдаче города сговорился, бросили службу и в управу пошли.
— Что за черт ты несешь? — рыкнул Ольгерд. — Какая еще к лешему сдача?
— А вы что, не знаете, пан десятник? — искренне изумился вестовой. — Вчера пан воевода Обухович встречался с боярами…
— Где же мне знать, дурья башка, ежели я две смены подряд, весь день и всю ночь на дальней Заалтарной башне как сыч проторчал. С нее, даже если полстены подорвут, услышишь. Толком говори, в чем дело!