В полутемную комнату вошел майор и, подойдя к столу, включил настольную лампу. В кабинет проследовал прапорщик Игнатенко и человек в белом халате, с кожаным раздутым портфелем в руке. Человек с бородой молча сидел и наблюдал за вошедшей процессией.
– Здравствуй, Зверь! Познакомься, это доктор Айболит. Сейчас он сделает тебе укольчик, и ты все вспомнишь. Так что готовься, – усмехнулся майор.
Тем временем человек в белом халате достал из портфеля белое армейское полотенце, разложил его на столе и вытащил на него разные колбочки, инструменты, шприцы. Немного поколдовав с колбочками, доктор отчитался:
– Все готово, можем приступать.
Прапорщик Игнатенко привычным движением офицерского берца прижал руку пленного к полу, а человек в белом халате сделал Зверю внутривенный укол.
Перед глазами Зверя все поплыло, и он перестал себя контролировать.
– Задавайте вопросы, товарищ майор; доза слишком большая, он может отключиться, – сказал человек в белом халате.
– Как тебя зовут? Как твоя фамилия? – спросил у пленного майор.
– Не знаю, – ответил тот.
– Где ты живешь? – прозвучал следующий вопрос майора.
– В этой комнате, – ответил Зверь.
– Масхадова ты знаешь? Где он может сейчас быть? – снова спросил майор.
– Я не знаю, – ответил пленный.
– Ты что-нибудь вообще помнишь?
Пленный лежал возле батареи, его глаза закатились, на губах пузырилась пена.
– Гассерт, Ирина Гассерт, малыш, – произнес Зверь.
– Что ты сказал? Повтори! – сказал майор и стал записывать в протоколе допроса непонятные, нечленораздельные слова.
– Гассерт, Ирина… кх… кх… – Изо рта пленного побежала пена.
– Наверно, прижмурился? – нагибаясь над пленным, предположил Игнатенко.
– Михалыч, – обратился майор к доктору, – а ну глянь, может, и правда околел.
Доктор наклонился над Зверем, пощупал пульс, открыл веки. Затем он медленно наклонил к себе голову и стал ее осматривать. Сзади на затылке, как, впрочем, и на виске, пленного он обнаружил рубцы затянувшихся не так давно шрамов.
– Все понятно, сыворотка правды здесь бессильна. У этого человека не так давно была черепно-мозговая травма. Судя по размерам шрамов, серьезная. Возможно, была потеря памяти, но утверждать не берусь. Необходим реабилитирующий курс с терапией, а может быть, и хирургическое вмешательство для восстановления памяти. Хотя, возможно, со временем память к нему вернется, – сказал доктор.
– Да какая, к черту, терапия – в расход его, и дело с концом, чеченская рожа! – брызжа слюной, выдал прапорщик Игнатенко.
– Да подожди ты, прапор! – воскликнул майор. – Я не понял, Михалыч, мы что, не сможем больше ничего вытянуть?