— Ну-ка, дай я посмотрю, где это по тебе пробежало? Рыся, посвети — Пард почему-то не сопротивлялся, как обычно. Его колотила крупная дрожь, ставшая еще неумолимей при виде твари.
— Ну, что там? — севшим голосом спросил он, прощаясь с надеждой на жизнь.
— Ничего, несколько царапин. Не больно? — Трава провела пальцем по спине. Было щекотно и все. Еще противно стягивало спину там, где осталась слизь гигантской мокрицы. Но ничего не пекло и не жгло. Зато изнутри начал подниматься, заставляя полосами покраснеть даже спину, жгучий, нестерпимый стыд.
— Все в порядке, она не ядовитая, ничего, мы все перепугались. — Сказала Трава и подошла к уже переставшей корячиться твари. Возле нее присел Тир.
— Что это? — спросил юный диггер.
Трава привычно, как и дома, объяснила ему внешний вид «крокозябры» и поднесла его пальцы потрогать тварь, благо она оказалась совершенно безобидной. На Парда перестали обращать внимание. Грубо вырвав из рук близнеца автомат, красный, как рак, парень присел было возле стены, но тут же отскочил с руганью. Она тоже была покрыта слизью. Окончательно расстроившись, он отошел подальше от ребят, делая вид, что несет бдительную патрульную службу.
Встреча с неведомой тварью, как ни странно подняла всем настроение и вывела из ступора. Ребята оживленно обсуждали первое приключение, которое почему-то привело всех к твердой убежденности в том, что все закончится хорошо. Самое страшное в подземелье оказалось не мутанты, крысы и чужие, а гробовая тишина и полное отсутствие жизни. Теперь всем казалось, что выход недалеко, как бы ни абсурден был такой вывод. Мокрицу переворачивали, тыкали куском кабеля, подвернувшегося под руку, иногда косились на Парда, но трогать пострадавшего не решались.
— Я чуть в штаны не наделал, — возбужденно орал один из близнецов, с перепугу обращаясь не к брату, а к Траве. — Они как побегут, прямо по потолку. Я даже не понял сначала что это такое… Как побегу…
— Я думал, что это мутанты, уже решил, что нам конец… — тоже почему-то радостно и оживленно говорил Тир.
— А фонарик светит на них, а они с такой скоростью несутся… — второй близнец подключился к обсуждению. — Ничего себе у них скорость! Мы даже не поняли, что это такое…
— Ребята, она как-то странно пахнет, — пробормотала Трава, все это время продолжавшая принюхиваться к сдохшей мокрице и переворачивать ее то на жёсткую членистую спину, то на покрытый мелкими щетинками живот.
Тир сразу насторожился и попытался тоже принюхаться. Даже Пард поддался общему настроению, тем более, что никто, по-видимому, не собирался его дразнить или вообще как-то вспоминать о его проколе, и подошел поближе. Тварь по-прежнему вызывала у него чувство омерзения, которое остальные по-видимому, не ощущали.