20 год от Взрыва. Январь, 22 день.
«Преподаватели — это высшая власть в государстве. Преподаватели выбираются на 1 год. Стать Преподавателем — самое почетное в Экосистеме. Жителей в Экосистеме по последней переписи населения (20 год от взрыва, январь 1 день) осталось 82 человека. Из них 12 Преподавателей. 3 Техника. 2 Ботаника. 8 детей. Депрессия закончилась 13 лет назад, унеся жизни 239 человек. Охрана Хранилища всегда состоит из 3 вооруженных охранников, во избежание попыток захвата продовольствия. Продовольствия хватит еще на 3 года, если не добавлять в пищу другие продукты. В 12 году Ботаники открыли существование съедобной плесени в западном тоннеле. При испытаниях умерли 16 человек, но остальные смогли добавлять в пищу продукты переработки плесени. На плантациях сейчас 4 вида плесени разводят в количестве, достаточном для ежедневного потребления. Крыс съели давно, но иногда во время нашествий удается сделать запасы крысиного мяса. Правда, нашествий не было уже 3 года и 7 месяцев. Некоторые считают это признаком того, что где-то еще есть люди и они съели остальных крыс. Ботаники говорят, что этого не может быть, потому что крысы очень быстро размножаются и …».
Коготь сорвался, Рыся чиркнула по непрошеной шляпке неизвестно откуда взявшегося в старом бетоне гвоздя. Коротко вспыхнул сноп искр, и Рыся прижалась к шпале — может, никто не заметил? Она — то помнила, как таким же образом вызвала пожар возле столовой. Под искры попала старая промасленная тряпка. Ей тогда здорово влетело. И именно тогда она первый раз услышала в свою сторону «проклятый мутант». Кто такие мутанты она, конечно, знала, слышала про них рассказы на протяжении своей недолгой 12-тилетней жизни. Назвать кого-то мутантом — это самое большое оскорбление, потому что они уроды, опасны, могут сожрать все продовольствие и… Рыся подавила поднимающуюся обиду. Ну и ладно, не больно — то хотелось.
Родители Рыси — Летописцы. От них-то девочка и переняла маниакальную страсть к письму. Как только научилась писать, она попыталась острыми коготками нацарапать какие-то мудрые мысли на обшивке своей полки, за что ей и влетело, поскольку полка с дерматином есть не у каждой семьи. Потом она нацарапала письмена на металле вагона, но страшный визг когтей по металлу собрал целую толпу, и маме пришлось долго оправдываться и обещать, что малышка больше не будет портить имущество… Бумаги, конечно, ей не полагалось, поэтому достойный продолжатель деяний своих родителей дословно запоминала записи в летописях и переносила их на бетонные стены позади вагонов. Старый бетон царапался легко и глубоко. А для цели увековечения рукописей другого способа и придумать было трудно. Зато труды родителей не пройдут даром, думала Рыся, вслушиваясь в приглушенные сетования мамы на то, как быстро приходит в негодность бумага. Девочка представляла себе, как будет здорово, когда все бумаги сгниют, и она предоставит горюющим родителям тщательно переписанные на нетленном бетоне их тексты, многие из которых она знала наизусть. А пока свои способности приходилось прятать. Как и в любом закрытом обществе, люди станции не любили тех, кто отличается от них самих. А отличия были.
