К западу от Восьмой авеню молодые парни бродили по улицам, сбившись в кучки. Они были неуязвимыми. Здесь они будут жить вечно. Здесь пуля проходит насквозь через щуплое тело, оставляя сердце нетронутым. Банды скользили по темным переулкам, таская с собой свою собственное музыкальное сопровождение.
Это мир белых людей, не надо быть слепым…
Открой глаза, и что ты увидишь?
У него есть словечко для тебя —
Он замочит твоих братьев и сестер.
Это мир белых людей…
Это мир белых людей…
Две банды встретились, разделенные улицей. Громкость магнитофонов уменьшилась. Парни смерили друг друга взглядами, обменялись жестами. Поднятые руки, растопыренные пальцы. Иногда бывает, что противная сторона посчитает подобную браваду оскорбительной. В таких случаях на свет извлекается оружие, и кто-то умирает.
К западу от Восьмой авеню оружие есть у каждого.
Однако сегодня все окончилось миром. Ручка громкости магнитофонов снова выкрутилась до предела, и банды разошлись в противоположные стороны, окруженные буйством музыки.
Это мир белых людей.
Это мир белых людей…
На задних сиденьях припаркованных машин сплелись в объятиях влюбленные, а рядом с провалившимся полотном старой нью-йоркской железной дороги, поблизости от Одиннадцатой авеню мужчины опускались на колени перед другими мужчинами.
Было уже за полночь. Молодые любители танцев спешили домой из клубов и дискотек. Как и актеры бродвейских театров, такие же усталые. Те, кто сидел на ступеньках у подъездов домов, гасили сигареты, прощались друг с другом и ставили на тротуары недопитые бутылки пива, которые тотчас же тотчас же подбирались.
Выли сирены, билось стекло, громко вопил чей-то обезумевший голос.
Пора уходить с улиц.
Это мир белых людей.
Это мир белых людей…
К западу от Восьмой авеню мужчины и женщины ложились в дешевые кровати, слушая эту песню, которая проплывала по улице под окном или врывалась в спальню из соседней квартиры. Музыка была повсюду, но большинство просто не обращало на нее внимания. Усталые, измученные жарой, люди лежали в кроватях, уставившись в грязные потолки, и думали: «Всего через несколько часов у меня снова начнется рабочий день. Дайте мне хоть немного поспать. Пожалуйста, пусть станет чуть прохладнее, и я хоть немного посплю.»
— Дружище, у тебя не хватает зуба. Ты что, не умеешь драться?
— Их было трое на одного, — объяснил Пеллэм Гектору Рамиресу.
— И?
Следующий день, полдень. Рамирес сидел на крыльце базы «Кубинских лордов» и курил сигарету.
— Жарко, — заметил Пеллэм. — Пиво у тебя есть?
— Он спрашивает, есть ли у меня пиво! Ты какое хочешь?