Здоровенный верзила бесстрастно произнес:
— Нет, я ничего не слышал.
Тощий молчаливый полицейский, сидящий рядом с Пеллэмом, внимательно смотрел в окно на подростков, играющих с пожарным гидрантом. Он, несомненно, тоже ничего не слышал.
Ломакс продолжал:
— Я обязательно остановлю этого психопата, и в твоих силах облегчить участь Вашингтон и попутно спасти уйму невиновных. Поговори с ней по душам — ай-ай-ай, ни слова больше, мистер Везунчик. Тони, расскажи ему о том, что произошло сегодня утром.
— Пожар в метро на станции «Восьмая авеню».
Ломакс снова обернулся к Пеллэму.
— Томми, и много пострадавших?
— Шестнадцать, — ответил помощник.
— Так серьезно?
— Да, босс. Четверо в критическом состоянии. Один, если верить врачам, не вытянет.
Взглянув на улицу, Ломакс повернулся к водителю.
— Заезжай сзади. Я не хочу, чтобы нас увидели.
Все трое оставались серьезными и мрачными — из них двое весили больше Пеллэма фунтов на пятьдесят каждый. И тут до него стало доходить, что хотя они его не пристрелят, его могут избить до полусмерти. Причем, вероятно, сделают они это с превеликим удовольствием. А заодно разобьют видеокамеру стоимостью сорок тысяч долларов — чужую.
— Знаешь, какое дело мы называем простым? — спросил Ломакс. — То, в котором есть убедительные улики и свидетели?
— Верняком, — подсказал Томми.
Свесившись к Пеллэму, Ломакс продолжал:
— А как мы называем дело, которое нам никак не удается распутать?
— Глухарем? — высказал догадку Пеллэм.
— Мы называем его загадкой, мистер Везунчик. Так вот, именно с этим мы сейчас и столкнулись. С неразрешимой загадкой, твою мать. Мы знаем, что твоя дамочка наняла этого ублюдка, но не можем найти никаких следов. И я просто не знаю, что делать дальше. Так что у меня нет выбора. Мне не приходит в голову ничего кроме того, чтобы начать выбивать дурь из нашей дамочки. Томми, я это говорил?
— Вы ничего не говорили.
— А если и это не поможет, мистер Везунчик, я начну выбивать дурь из тебя.
— Из меня.
— Из тебя. В момент возникновения пожара ты находился в здании — а может быть, ты должен был обеспечить Вашингтон алиби? А сейчас ты слоняешься по району, задаешь вопросы, сбиваешь с толку свидетелей своей долбанной камерой. У тебя уже было тесное знакомство с полицией — я это нутром чую. И если хочешь знать мое мнение, тебе это знакомство совсем не понравилось. Так что перед тем, как начать вытрясать душу из Вашингтон и из тебя, я хочу задать тебе прямой вопрос: каков твой интерес во всем этом деле?
— Очень простой. Вы арестовали невиновного. Заставить вас как можно скорее это понять — вот мой интерес.