Поднялся по скрипучим, рассохшимся ступеням, выкрашенным когда-то в ярко-оранжевый цвет. Открыл верхний и нижний замок, влетел в квартиру, закрылся. «Наконец-то можно перевести дух, – мелькнула мысль, – добрался-таки». И тут тихо скрипнула половица в спальне под чьей-то ногой…
Он медленно протянул руку, открывая дверцу шкафчика, стоявшего в прихожке. Нащупал резиновую рукоять туристского топорика, который всегда лежал там вместе с собранным рюкзаком для туристских походов. Вытащил топорик, снял чехольчик с хорошо заточенного лезвия. Оттуда же, с полки шкафчика, взял большой фонарь в защитном корпусе. «Есть батарейки или нет?! Ведь не помню…»
Странно, но куда-то исчез страх, который, казалось, полностью подчинил его себе. То ли домашние стены придали уверенности, то ли осознание того, что бежать больше некуда. Вероятнее всего, и то и другое. Скрипнула еще одна половица. Он встал.
Дверь в спальню была открыта. Свет, неяркий, с зеленым оттенком, косо падал через окно на кухне. И он, этот свет, выхватил из темноты длинную худощавую ногу, которая появилась первой. А потом, одетая в разодранную почему-то кружевную ночнушку, которую он же и подарил на День Валентина, в комнату шагнула Ольга. Его Ольга, которой он так долго добивался и добился наконец под самый Новый год. У нее были ключи от его квартиры.
«Она решила устроить мне сюрприз и пришла. – Мысль возникла сразу же, полная надежды и уверенности в том, что хотя бы что-то сегодня будет хорошо. – А я, дурак, перепугался. А сорочка порвалась… ну, может, зацепилась за что? Точно, я ж там гардины повесил новые, вот и зацепилась».
Рука с топориком пошла вниз.
– Олька?! Оль, ты бы знала, чего на улице творится. Я… Оля? Оля?!
Она сделала еще один шаг вперед. Странный. Мягкий, скользящий и… какой-то неуверенный. Валера утопил кнопку фонаря (остались батарейки, остались!!!) и направил свет на девушку. Горло перехватило спазмом, в животе что-то резко ухнуло вниз, выбросив вверх мороз адреналина.
Темные-темные глаза-щелочки. Зрачки, мгновенно заполнившие всю радужку. Черные полосы лопнувших сосудов под бледной, когда-то очень нежной кожей, сейчас казавшейся пористой и рыхлой, как домашний творог. Все это Валера заметил за те несколько секунд, что она ему дала.
Ольга, растянув узкие губы в подобии ухмылки, блеснула полоской частокола из острейших зубов и метнулась к тренеру.
* * *
Кир перехватил протянутую к нему лапу. Сжал в ладони, чувствуя со страхом, как неожиданно удлинились пальцы, охватывая широкое запястье орангутана. Услышал хруст ломаемой им кости…