За внешнее прикрытие – реальную торговую деятельность и отчетность – отвечал один человек, остальные от основной сферы деятельности не отвлекались. Служившим у Фролова людям редко когда поручалось расследовать тривиальные преступления. Его группа вообще создавалась для контроля и слежения за действиями иностранцев в области экстрасенсорики, позднее добавились и другие задачи. Подчиненные Призрака предпочитали использовать не грубую силу, а скрупулезно составленные прогнозы аналитиков, поэтому в прямые столкновения вступали редко. Зато они хорошо помнили биографии всех ныне живущих сильных псионов, прекрасно ориентировались в наводнивших страну сектах и учениях, могли начертить подробную карту центра Лондона или Нью-Йорка, не заглядывая в справочник, и вообще обладали массой достоинств.
Охрана здесь все-таки была. Я говорю не о сидевшем в проходной дедке-ветеране. Помимо привычных камер слежения, подчиненные Фролова использовали разнообразные артефакты следящего типа, да и сами время от времени сканировали окрестности на предмет обладателей пси-способностей. Чем сами себе и подгадили: обошлись бы одними амулетами – тогда следов от их деятельности осталось бы меньше. Регулярные прорывы в инфосферу для знающего на что смотреть ментата служили ярким сигналом о том, что что-то вокруг не так, и привлекали внимание.
Я поднялся на второй этаж, проигнорировав поднявшийся при моем появлении вихрь чужих эмоций, открыл дверь с надписью «заместитель финансового директора Иванько К.В.» и поинтересовался у развалившегося за столом Призрака:
– Почему только заместитель?
– Зачем привлекать внимание? – пожал плечами шпион. – Люди мы тихие, многого нам не надо. Заработать бы детишкам на пропитание да жене на сапоги, и хватит.
В данную минуту Фролов выглядел мужчиной средних лет, среднего роста, веса, слегка лысоватым, чуть близоруким… Совершенно незапоминающаяся внешность. Поговорил с таким полчаса, отвернулся – и лицо мгновенно истирается из памяти. Мастерская работа. Он сидел в расслабленной позе, с удобством расположившись в глубоком уютном кресле. Его тесный кабинет удивлял отсутствием атрибутов власти, характерных для высокопоставленных персон, и какой-то обезличенностью. Ни мелких бытовых мелочей вроде подаренных на двадцать третье февраля игрушек или компьютерных дисков, ни следов от разлитого кофе или окурков в идеально чистой пепельнице. Только стол из красного дерева, занимавший почти две трети комнаты, кресло, четыре стула, книжный шкаф да вмурованный в стену сейф – вот и вся обстановка. Призрак сознательно прятал от посторонних глаз предметы, способные пролить свет на его слабости и пристрастия, чтобы сделать себя неуязвимым перед опытными манипуляторами.