Сайгон резко присел и ударил локтём назад. В пустоту.
По инерции его развернуло, он упал на бок, но автомат не выпустил, ведь к нему был привязан фонарь, без которого святошинец был бы слеп, как крот.
— Тише ты! А то ещё в меня попадёшь. Я этого не люблю.
Луч света выхватил из темноты фигуру растамана. На плече у него висел автомат. В руке, примирительно поднятой, Че держал штык-нож.
— Всё-всё-всё! Я пошутил!
Стрела ударила в приклад его автомата.
— А вот они не шутят, — буркнул Сайгон.
Че достал из-за пазухи гранату, ту самую, что берёг для особого случая:
— Не трать патроны. Они тебе ещё пригодятся.
Ещё одна стрела едва не проткнула растаману ногу. Выдернув чеку и подождав секунду-две, он швырнул гранату под ноги преследователям.
— Ложись!
Че распластался рядом с Сайгоном.
Несколько долгих мгновений казалось, что граната за долгие годы хранения в сырости метро «протухла», и вот-вот — пока спасатели отдыхают в нелепых позах — появятся папуасы, чтобы вершить свой скорый суд…
Вспышка.
Грохот.
Дикие вопли.
— Теперь они за нами не сунутся. — Че поднялся и побежал по направлению к Арсенальной.
— Но ведь граната у тебя одна! — крикнул ему в спину Сайгон, помогая встать метростроевцу.
Растаман оглянулся:
— Точно. Но они-то об этом не знают.
* * *
Фидель ждал их метрах в ста от поля боя. Точнее — от места побоища. В туннеле граната Ф-1 способна творить чудеса. Если чудесами можно назвать бесчисленные увечья и раны, не совместимые с жизнью.
И всё равно, вопреки протестам Че они выждали еще с полчаса, чтобы увериться: аборигены Крещатика отказались от дальнейшего преследования. Разумно. По правде говоря, папуасам вообще не следовало соваться в туннель. Спасатели даже в урезанном составе — сила грозная, способная изменить судьбу всего киевского метро. У команды Фиделя на пути не становись. И уж тем более не стоит за ней гнаться.
— Нас не догонят!
— Мышка погиб. — Сайгон схватил растамана за плечо и попытался развернуть лицом к себе, но тот сбросил руку.
— И что? Устроим поминки? Напьёмся и порыдаем всласть?
Сайгон оторопел:
— Мышка… Он погиб, он… Он ведь был одним из нас!
Фидель поправил рюкзак, затем проверил, как закреплён свёрток с противорадиационным комплектом, и, глядя мимо Сайгона, сказал:
— Он всё ещё один из нас, малыш. До сих пор и навсегда.
Че кивнул, соглашаясь с команданте. Сайгону показалось, что в глазах его блеснули слёзы. И тут же, словно смутившись своей слабости, растаман спросил:
— Вода у кого-нибудь есть?
Выяснилось, что у них одна фляга на всех. Когда началась заварушка на станции, как-то не до того было.