– Но как они узнавали? Как можно узнать, что кто-то скоро умрет? Если только…
В это время Мирча бросил на меня какой-то странный взгляд; я ответила ему невинной улыбкой. Нет, это ошибка. Даже вампир-хозяин не может увидеть призрака.
– Ведьму, которую ты освободила, в ту же ночь похитила группа черных магов, – продолжал рассказывать Билли. – Цыгане всегда держались подальше от обоих кругов, так что черные не боялись, что белые рыцари поднимут тревогу.
Я нахмурилась. Мне все еще было непонятно, как колдунья оказалась в нашем веке, если ее похитили люди из ее времени, но кого я могла об этом спросить?
Тем временем Мирча продолжал гасить вспыхнувшее было пламя.
– Позвольте напомнить, что, пока вы тут цапаетесь, время уходит и вместе с ним уходят ваши шансы на победу. Хватит ссориться, ссора может подождать, а вот наше дело – нет.
– Но мадемуазель не хочет нам помочь, – сказал Луи Сезар, проведя рукой по волосам. Наверное, этот жест означает у него волнение. Я заметила, что его рыжие локоны стали темнее. Что это – игра света или результат сотен лет, проведенных без солнца? – Этого я и боялся. Заставить ее мы не можем.
Мы с Мирчей переглянулись.
– Он это серьезно? – не удержавшись, спросила я.
Мирча вздохнул.
– Он всегда был такой; это его единственный недостаток.
Он улыбнулся, а я сразу вспомнила Тони – он улыбался точно так же; обычно эта улыбка означала: «Хватит болтать, пора переходить к делу». И тут я вспомнила, какие поручения Сената выполняет Мирча. Он – дипломат, отвечающий за все переговоры. Ходили слухи, что свою должность он получил благодаря своему происхождению – его семью уважали во всем мире. Вероятно, во время переговоров было приятно оказаться рядом со столь известной личностью, как бывает с обычным человеком, которого сажают рядом с кинозвездой, однако на Мирчу это не производило ни малейшего впечатления и уж никак не отражалось на результате переговоров. Нет, Мирча получил этот пост исключительно благодаря своему уму и порядочности и был одним из лучших представителей Сената за всю его длинную историю. А уж меня он знал как облупленную.
– Что ты хочешь за свою помощь, dulceată? – спросил он. – Безопасность, деньги… голову Антонио на серебряном блюде?
– Последнее звучит заманчиво. Но мне этого недостаточно.
И мы, забыв обо всем, приступили к делу, то бишь к торгам. Стоит ли говорить, что в случае отказа Мирча меня убил бы? И сделал бы это, ведь у него не было выбора. Откажись он меня убивать, Сенат нашел бы ему замену, и другой действовал бы, не раздумывая. Примерно так же, как Джек. Конечно, мне не нравилось мое будущее поручение, однако по сравнению с вечером, проведенным в компании Джека, это было все равно что съездить на пикник. Но и упускать свою выгоду я не собиралась. В конце концов, мы живем в условиях рынка. А кого еще можно просить о помощи, как не меня?