Коронация брата перед смертью отца прошла без меня. На похороны мне тоже приехать не удалось. Я был в то время на Асахайской войне. Потом — невыездной до суда. И вот, спустя годы, я возвращаюсь на Саармэ по призыву брата. Эрик, исхудавший, бледный и облысевший, назначает меня преемником, еще до его смерти проходит коронация, я — император… и ночью с городской площади Саармэ взмывают светящиеся шары. Я повернулся к сидящему в кресле Эрику, который провожал взглядом взлетающие огни, и спросил:
— А почему они поднимаются? — хотя ответ в тоже мгновение сам родился в моем мозгу.
— Теплый воздух стремится вверх, — сказал Эрик, — а внутри свеча… вот и взлетает. — Он произнес это, и мы поглядели друг на друга и поняли мысль одновременно посетившую нас. — Только не лезь туда сам, — сказал Эрик, потому что ненужных слов мы не говорили… — пошли солдата.
Это не в правилах Эленсааров. Эрик все опыты проводил на себе. Через месяц, во дворе замка я испытал первый шар, поднявшийся на триста метров (сколько каната хватило) подогреваемый жаровней с углем. Шар поднял почти полтонны груза. Дальше все было как обычно. Через год воздушные шары выпускались на фабрике, использовались и в армии и для снятия планов. А спустя три года появились сигарообразные шары с гребными как у кораблей винтами и паровыми двигателями. А спустя год, я подписал указ о создании новых родов войск: воздушного и воздушно-десантного.
На одном пустынном островке картографы обнаружили развалины. В архив ушли тонны отчетов, рисунков, чертежей. Островок с развалинами оказался стратегически выгодной позицией для строительства военной базы и порта. Но не успел я издать указ о строительстве, как ко мне примчались археологи и завопили, что там уникальные памятники древнейшей культуры, и остров надо объявить заповедником.
Я — человек считающий себя культурным, хоть и король.
Я понимаю, что такое исторические ценности.
Я выбрал другой остров в пределах видимости этого. Но про развалины не забыл. Тем более, что в семейных архивах нашел упоминание и об этом островке и о строении на нем. Пока шло строительство порта и базы, я несколько раз наведывался с инспекцией. По моим данным, археологи, несмотря на громкие вопли о ценности строений, так до них не добрались. И я решил стать первым, кто посетит заповедный островок.
Четверо матросов, лодка, спокойное море… плеск весел, легкие брызги и вот уже днище скребет по песку. Мы вышли на берег, выволокли лодку и пошли по острову. От бухты берег круто взял вверх, поднимаясь, я увидал, что остров с трех сторон окружен манграми, одна бухточка на северо-востоке и скалы. Я поднимался все выше, забыв о сопровождающих матросах, бедняги устали, пока гребли, а уж лезть за мной на плато им было совсем невмоготу. Поднявшись, я увидал развалины. Когда-то это было величественное строение — ступенчатая пирамида, будто расколотая надвое точно посередине высотой порядка ста метров. Когда я подошел вплотную, оказалось, что в пирамиду вмонтирован огромный черный монолит, шириной более двадцати метров и в высоту около пятидесяти. Он-то и создавал впечатление большой черной щели.