Я пою для тебя, Рэй.
Бродит дождь по городу,
Под покровом сна.
Обжигает холодом
Ночь в твоих глазах…
Звезды в воду падают…
Легкие следы
Манят неразгаданной
Тайной темноты.
Помню, как любила Рэй слушать эту песню одинокими вечерами, когда никуда не хотелось идти, и ночь скреблась в окно, как бездомная кошка… Я пела, слыша свой голос словно со стороны — нежный, обволакивающий, с легкой хрипотцой — и сама удивлялась, что способна так петь. Мой взгляд скользнул по лицу сидевшего рядом с подругой вампира, и уже не смог оторваться от полуприкрытых глаз, в которых сгустилась вся тьма мира.
Голос мой слегка дрогнул, когда я дошла до припева:
Слезы дождя — о тебе.
Ночи печаль — это ты.
Лишь одинокой луне
Я поверяю мечты.
Руки твои — огонь,
Голос — дыханье тьмы.
Холод — твоя любовь;
В ней замерзаем мы…
Черные глаза мягко мерцали в полумраке, окутавшем зал — лишь где-то высоко под куполом потолка переливались разноцветные звезды-огоньки. Правда ли говорят, будто в глазах вампира можно утонуть? Мне показалось, что впервые за время нашего знакомства взгляд Люция не источал яда ненависти. На его лице возникло странное выражение — подобное тому, что я уже однажды видела, там, по дождем, скорчившись в руках Карателя. Тогда Люций выглядел… удивленным. Забавно — это доставляло мне удовольствие!
По промокшим улицам
Сорванным листом
Закружусь, и сбудется
Мой волшебный сон.
В нем не будет горечи,
Грустных слез дождя.
Под вуалью полночи
Поцелуй меня…
Мне вдруг стало жарко; было ощущение, что не хватает воздуха. Закончив припев, я бессильно уронила руку с микрофоном — музыка стихла, и зал взорвался одобрительными аплодисментами. Рэй улыбалась мне со своего места, и глаза ее тепло блестели. Я вернула микрофон поднявшейся на сцену Мэтти и торопливо пересекла зал, направляясь в туалетную комнату. Страшно хотелось сунуть голову под струю ледяной воды. Губы пересохли, и вообще, чувствовала я себя на редкость отвратительно. Должно быть, переела мороженого…
Стоя перед зеркальной стеной, я прижимала к щекам мокрые ладони и смотрела на свое отражение — испуганную рыжую девочку с потеками туши под глазами. Что я тут делаю? Неужели здесь мое место? Безумно захотелось сорвать с себя дорогое платье, взлохматить волосы и глотнуть доброго «глоткодера», который умел смешивать лишь бармен «Кусаки». Тело, за неделю валяния на больничной койке отвыкшее от изнурительных тренировок, протестующе ныло. Эх, подраться бы сейчас…
— Неплохо поешь, котенок.
Вздрогнув, я резко повернулась — лишь для того, чтобы встретиться с взглядом черных глаз Люция. Вампир спокойно наблюдал за мной, привалившись спиной к двери и скрестив на груди руки.