— Маленькая негодяйка, вот ты кто. — Вик улыбнулся, притянул меня к себе, поцеловал — но очень нежно и коротко, словно боясь самого себя. Его дыхание заметно участилось, и в глазах, кажется, начали разгораться желтые мерцающие огоньки. Потом он отстранился, тряхнул волосами, словно отгоняя морок, взял поднос с нетронутой едой и тихо вышел. На пороге оглянулся через плечо, как-то криво усмехнулся:
— Спокойной ночи, Шеба.
Я сердито засопела и захлопнула за ним дверь.
… Сон мой был беспокойным — как это всегда бывает, если ночуешь в чужом доме. Даже успокаивающая атмосфера тепла и уюта, царившая в спальне парня-полукровки, не помогла мне полностью расслабиться. Видимо, сказывалось напряжение этого богатого событиями дня — драка Вика с Младшим Лордом, встреча с братцем-кровопийцей, разговор с Лолли… Сам дом, в котором я ночевала, был жутким, таинственным, зловещим. Пустующая лаборатория погибшего ученого-генетика, двое полукровок под одной крышей, темные помещения, полные невидимых человеческому глазу призраков прошлого… Что-то здесь было, страшное, смутное, но явно опасное — какая-то тайна. И я не была уверена, хочу ли ее узнать.
До самого рассвета я проворочалась в большой теплой постели, ощущая липнувшие к взмокшему от пота телу простыни. Меня преследовали видения и образы моего детства, мерещилась кровь, а посреди ночи я проснулась от звука приглушенного, но явственного волчьего воя, исходившего откуда-то снизу. Пару минут я лежала в постели, чутко вслушиваясь в безмолвие дома, мелко дрожа от смутного страха. Вой не повторился. Должно быть, почудилось или приснилось — откуда бы в доме взяться волку? Полукровки не воют, по крайней мере, без причины. Быть может, то был бродячий пес снаружи… или ветер… Так, немного успокоив себя, я вновь провалилась в пучину полусна-полубреда, и спала до самого утра.
Первой мыслью, пришедшей мне в голову сразу после пробуждения, было неприятное осознание того, что сегодня я на занятия точно опоздала. Само по себе это не было бы так страшно, если бы на моем счету уже не числилось великое множество прогулов без особо уважительной причины. Если и в этот раз удастся отделаться лишь выговором, прекрасно — но в противном случае Арк с меня шкуру спустит. При желании мой беловолосый друг мог чертовски убедительно изображать строгого папашу. Ерунда. Мой настоящий отец никогда не был строг со мной. Фэйту он еще мог устроить нагоняй, но мне…
Воспоминания о погибших родителях не прибавили мне бодрости. Чертыхаясь, я кое-как выползла из постели, нащупала брошенные в изножье джинсы, натянула, оставив футболку свободно болтаться поверх. Обулась. Ежась, накинула и свитер — осеннее утро было прохладным не только снаружи. А уж в этом заброшенном и не слишком уютном доме и вовсе царил жуткий холод.