Я уже было двинулась дальше по тротуару, но тут до слуха моего долетел тихий, приглушенный всхлип из подворотни, где, скорее всего, располагался черный вход в здание. Поколебавшись, я вернулась и осторожно заглянула за угол — все эта проклятая слабость, не позволявшая мне пройти мимо плачущего человека. Арк говорил, эта черта присуща стражам порядка, в том числе, Карателям. И называлась она — сострадание. Сострадание и сильное желание помогать слабым и беззащитным…
Я не ошиблась — в грязный сумрачный переулок выходила дверь черного хода. У крыльца, привалившись спиной к стене дома, прямо на заплеванной и пестревшей окурками земле сидел паренек в кожанке и рваных джинсах — голова уткнулась в сложенные на коленях руки, худенькие плечи едва заметно вздрагивали. Красные вихры мальчишки и золотая серьга-крестик в ухе были до боли знакомы…
— Лолли? — неуверенно позвала его я.
Паренек вскинул голову, и я увидела, что нос и верхняя губа у него разбиты, и кровь мешалась с дорожками слез, прочертившими щеки. Глаза его удивленно расширились.
— Ты? Что ты тут делаешь?
— Шла мимо. — я неторопливо приблизилась, осторожно, стараясь не коснуться коленом земли, присела рядом. — Кто это тебя так?
Пошарив в кармане, я выудила мятый, но относительно чистый носовой платок, сунула ему в руку. Все еще глядя на меня своими невинно-синими глазами, Лолли благодарно кивнул и принялся размазывать кровь и слезы по своей заметно вспухшей мордахе.
— Ну, ты ответишь на вопрос? Кто тебя поколотил?
— Тебе какое дело? — буркнул он сердито.
— Слушай, если это дело рук Люция…
— Нет. — он качнул головой, пожалуй, слишком поспешно, чтобы это было ложью. — Это не он. Он меня не бьет.
— Тогда кто?
— Линн.
— Что?!
— Линн, его кузен. Это он сделал.
— За что?
— Он был мной недоволен. Этот тату-салон принадлежит ему, и я тут вроде подмастерья. Мастер — неплохой парень, мы с ним ладим, но Линн недоволен тем, что я медленно учусь. Он вообще редко мной доволен.
— Какое, на хрен, право он имеет тебя лупцевать? Разве ты не слуга… то есть, друг Люция?
— Да. Но Линн — его кузен, его правая рука, и… ну, и они раньше…э…
— Я поняла, — проворчала я, чувствуя, что краснею. — Продолжай.
— Линн сильно ревнует ко мне господина. Люций бывает со мной ласков, а к нему охладел.
— И поэтому Линн вымещает не тебе злобу каждый раз, как подвернется возможность?
— Да.
— А Люций? Он тебя не защищает?
— Нет. Он не вмешивается. Все это не так серьезно, чтобы он мог запретить Линну ко мне прикасаться…
— А когда будет серьезно? Когда он тебя прибьет, что ли?