Он тяжелый, кляча. Мне удается все же дотащить его до катера.
— Сними мешок, — говорит Ричи.
— Я, конечно, сниму, но предпочел бы на него не смотреть.
— Ну и напрасно. Он на тебя немного похож, молоденький такой.
— От чего он умер? — интересуюсь я.
— Инсульт, — отвечает Ричи. — Но когда мы пустим пулю ему в лоб, никто уже не сможет разобраться.
Я медленно сглатываю слюну.
— Хм… Ты это сделаешь, Ричи?
Я умоляюще смотрю на Ричи, а тот смеется. Он стаскивает мешок. Я отворачиваюсь и тут же выбегаю за дверь. Успел — меня выворачивает на стену гаража.
Возвращаюсь. Ноги подкашиваются.
— Какие же они гады, что сделали такое с By Чангом, — говорю я.
Это придает мне мужества. Нужно довести дело до конца и перебить эту банду мокриц.
Я вытаскиваю из ящика пушку и заряжаю ее.
— Дай-ка мне, — говорит Ричи.
— Да ладно, я сам. Я готов.
Он показывает мне, куда стрелять.
— Вот сюда. С этой стороны. Подожди!
Он берет конец брезента, который валяется в ящике, и покрывает им лицо парня. Он держит его в сидячем положении на скамье катера.
— Нужно сделать так, чтобы на нас не попало, — говорит он. — Теперь давай. Заверни.
Он протягивает мне старый шарф, я врубаюсь и заворачиваю в него револьвер, чтобы заглушить выстрел. Затем просовываю дуло, как он мне показал, меж зубов мертвеца и стреляю.
Раздается глухой выстрел, мне отдает в руку. Ричи снимает брезент. Я не смотрю.
— Сожги шарф, — говорит он. — Смочи бензином.
Пока я в уголке занимаюсь этим, слышно бульканье опорожняющейся бутылки. Должно быть, он отделывает макияж.
— Теперь, — командует Ричи, — возьми записную книжку и напиши, что тебе все осточертело и ты предпочитаешь умереть.
Я делаю все, что он говорит. Машинально. Шарф догорел, от него идет дым и невыносимый запах жженой шерсти.
Закончив писать, я говорю Ричи:
— Что подумают родители?
Его это не волнует.
— Пустяки, — заявляет он. — Через два дня все будет закончено.
— Ты оптимист, — замечаю я.
Он встряхивает меня и протягивает флягу.
— Послушай, Фрэнк. Ты просто дрейфишь. Выпей это и приди в себя. А то ты и меня заразишь своим настроением. Тебе что, наплевать, что Гая станет такой, какая она сейчас? А другие несчастные наркоманки? Я от тебя просто балдею. Да, мы делаем глупость, но нельзя же сидеть сложа руки, пока эти мерзавцы безнаказанно творят свои мерзости.
Я же думаю о том чудаке, который лежит у нас на катере, и что чем дольше мы здесь торчим, тем больше подвергаем себя опасности.
— Пошли, — говорю я. — Выгляни наружу, нет ли кого. Выведем «Кейна-младшего» и пустим по течению.
Сказано — сделано. Мы забираемся в другой катер, вытаскиваем «Кейна» на середину канала, оставив брезент на носу, — так лучше… Затем отпускаем и быстренько возвращаемся. Ставим катер на место, закрываем дверь гаража и сматываемся. Бьюик стоит под боком.