— Скотти! — Сын поволок Ника к высокому мальчику в джинсах, выпачканных травой. — Смотри, вот мой папа!
Скотти посмотрел на него презрительно, хотя стоящий рядом с ним мужчина, по-видимому его отец, дружелюбно махнул рукой. Прежде чем Ник успел поздороваться, Бобби поволок его дальше, к следующей группе веселящихся детей и мужчин.
— Чад, Шэд, Джейми, это мой папа! Джонни, гляди, какой у меня папа!
Один из мужчин, толстый и запыхавшийся, бросил сочувственный взгляд на испорченную рубашку Ника.
— Битые яйца, а? Да, все может случиться. — Он кивнул на очень похожие пятна, красовавшиеся на его потрепанных штанах. — По-моему, бег с сырыми яйцами просто кошмарная выдумка. Этого хватит, чтобы довести до разрыва сердца. — Он ухмыльнулся. — Вы участвуете во всех соревнованиях?
Ник кивнул.
— Похоже, что так.
Очередной сильный рывок, и он обнаружил, что стоит перед новой компанией мальчишек, а его сын выкрикивает ставшее уже привычным приветствие:
— Смотрите, ребята, это мой папа!
Ник взглянул на Чессу и увидел, что она направляется к покрывалу, лежащему на траве, где их ожидал ланч. Казалось, она была настолько погружена в свои мысли, что не замечала окружающего. Она выглядела такой хрупкой и одинокой, что у Ника перехватило горло. Сердце его забилось, и он почувствовал непреодолимое желание встать рядом с ней, коснуться ее руки и, глядя в сияющие голубые глаза, окунуться в тепло ее улыбки. Чувствуя, что он не может оторвать от нее глаз. Ник коснулся руки Бобби.
— Мне хотелось бы перекусить. Как насчет ланча?
— Нет, мне сейчас не хочется, — отозвался Бобби, вертя головой во все стороны. — О, вот Энни и Марша! Они учатся вместе со мной. Пойдем, пап!
— Позже, сынок. Давай поедим.
— Но я хочу, чтобы ты с ними познакомился! — Мальчик вывернулся из-под руки Ника и умоляюще смотрел на него.
Ник уже был готов отказаться, когда неожиданно в глазах ребенка появилась печаль. Дрожащим голосом, почти плача, он спросил:
— Тебе не нравится быть моим папой?
Эти слова причинили Нику боль гораздо более сильную, чем любой физический удар. Он сам стал причиной слез, звучавших в голосе сына и уже катившихся по его щекам. Картины прошлого всплыли в его памяти, более живые, чем реальность. Он увидел лицо своей матери, бледное и прекрасное, со впалыми из-за болезни щеками. Он вспомнил, как она улыбалась ему, мягко и нежно, с той же материнской любовью, которая светилась в глазах Чессы при взгляде на Бобби. В его мозгу зазвучали слова, напомнившие ему то время, когда он знал любовь своей матери.
— Конечно, твой отец любит тебя, — шептала она, утирая его детские слезы. — Он просто не знает, как показать это. Но он гордится тем, что ты его сын.