Я сердито взглянула на ненавистные туфли. Они валялись в углу, куда я их зашвырнула, как только вошла в кабинет.
— Си-Джей Мерфи, — ответила я в трубку. — Что? — Нетрудно догадаться, что в моей должностной инструкции не было никаких предписаний, как вести телефонные переговоры.
— Си-Джей? Си-Джей! Дружище! Наконец-то я застал вас. Ваша помощница не передавала вам, что я заходил?
Я простонала и сделала глубокий вдох.
— Алло, кто это? — спросила я, будто не знала, что это Эрон Джадсон!
— Это Эрон! Любовь вашей жизни умирает от нетерпения. Как дела?
— Ах, Эрон, — вежливо сказала я, все еще оттягивая время, — Эрон Джадсон?
— Так точно! Вы получили мои счастливые носки? — По восторженному голосу Эрона Джадсона можно было подумать, что он разговаривает по телефону с Линдси Логан.
— Носки? Вы посылали мне свои… носки? Гм… интересно. Нет, не получала. Впрочем, моя помощница не совсем справляется со своей работой. Может, они где-то в куче почты, которую мне предстоит разобрать. Я только что вернулась из Африки и еще не успела толком прийти в себя.
Эти слова должны были его остановить. Пусть думает, что имеет дело с очень занятой женщиной.
— Точно. Мне говорили, что вы в Африке! Вам там понравилось? Где именно вы были?
Черт! Можно подумать, я готова к этому вопросу.
— Гм… видите ли… сафари и все такое. Эрон засмеялся:
— Должно быть, вы много где побывали. Ездили в Масай Мара? А в Серенгети? Или, может, на водопад Виктория? Я жил в Африке с шестимесячного возраста до двенадцати лет.
Подумать только. Мне приходится лгать единственному африканофилу во всей Национальной лиге.
«И поделом тебе, — сказала моя совесть. — Не нужно было лгать с самого начала».
«Две лжи аннулируют одна другую», — возразила сидящая во мне нехорошая девушка.
Как бы то ни было, я оказалась в трудном положении.
— Вы что-то говорили по поводу ваших носков? Вы из-за них звоните? Наверное, вы решили, что я здесь руковожу прачечной? — Я привнесла в свой голос чуточку желчи. Это должно было обескуражить юниора.
— Что? Нет! Конечно, нет. Я послал вам чистые носки. Я хотел этим подчеркнуть, как много вы для меня значите. В конце концов, это мои счастливые носки. — Эрон Джадсон говорил мягко и робко. И, надо прямо сказать — с обожанием в голосе. Я вдруг поняла, что больше не могу его дразнить.
— Хорошо. Носки. По-моему, я что-то припоминаю. И что дальше?
— Я каждую неделю читаю вашу колонку!
— Вы и, очевидно, половина заключенных на западном побережье, — пробормотала я.
— Что?
— Ничего. Хорошо. Вы читаете мою колонку. Спасибо. И?..