Заинтересовавшись, начал выспрашивать поподробнее: в ответ служивый дал полный расклад за последний год — где, кто, когда. Уже через минуту стало понятно, что запомнить ничего не удастся, а он! Вот память у человека, даже завистно стало… слегка.
— Ты мне всё, что сейчас поведал, на бумаге опиши. Я прикажу, что бы тебя для этого дела от других забот освободили, главное не забудь ничего, и поподробнее.
Сказал — и с удивлением увидел, как бывалый унтер растерялся и покраснел.
— Что случилось, Григорий?
— Так энто… Ваш Бродь, я… значит…
— Григорий, я же сказал — без чинов! Чего мнёшься как девица красная. Случилось чего? Ну?!!
— Энто… неграмотен я, вот, а вы ж приказали, а я….ну никак, вот!
— Так это не беда. Писарю нашему говорить будешь, а он всё запишет, вот и всё.
"А почему бы его не использовать в качестве личного тренера? Такие умения, аж зависть гложет. В любом случае физкультуры не избежать, значит надо соединять и приятное, и полезное. Решено, надо только унтера уговорить"
— А чего неграмотен-то?
— А!!! Не даётся, проклятая, и всё тут. Уж как батька меня лупил бывало, и всё без толку. По правде говоря, и поп то у нас в станице, сам не шибко разумеет…
— Хочешь? Обучу, и грамоте, и письму с арифметикой. Легко.
— Да ну… Поди, поздно мне уже науку вдалбливать будет, не мальчик уже.
— Наоборот, лучше. Не из-под палки учеба, а сознательно, значит, и обучишься быстрее.
Глядя на унтера, так и хотелось сказать * и хочется, и колется*.
Вскоре последовала последняя попытка отговорить самого себя:
— Дорого, поди?
— Наука за науку, Григорий. Я тебя — наукам разным, а ты меня ухваткам своим поучишь.
— Ну… это… согласный я, чего там. Только эта… мне говорили, что неспособен я до грамоты.
Удивлённо хмыкнув, Александр поинтересовался:
— И кто это тебе сказал?
— Да… так. Люди умные.
— Уж не знаю, Григорий, как ты!!! — меня в обучение возьмёшь, а я тебя читать да писать до первого снега научу. Раздобудь карандаш и бумаги побольше, заниматься с тобой буду по вечерам, в канцелярии. Что надо для твоей науки?
Почесав поочерёдно лоб, затылок и шрам на подбородке, унтер перечислил:
— Значиться, первым делом нужна одежонка попроще, какую и спортить не жалко… место тихое, и от отрядного фельдфебеля дозволение.
— На что дозволение, на тренировки?
— Так на службе же и отсутствовать иногда придётся?
— Ну да, я как то не подумал… Хорошо, улажу. Когда начнём?
— А… с завтрева и начнём, чего тянуть-то. Немного с утра, немного к вечеру, как сподручней выйдет, так и приспособимся.
— Договорились. И ещё, Григорий. О моей учёбе — никому. Кому надо, знать будут, остальным без надобности.