Сергей понял, что лишился левого мизинца.
Страх сделал свое дело. Понадобилось лишь мгновение, чтобы оказаться за пределами Чертова Пупка. И все-таки пятое кольцо успело задеть валенок — голая пятка воткнулась в холод сугроба. Шестое кольцо ушло без жертвоприношений.
Раны на руке не было, как не было и пальца. Ничего не болело. Место мизинца затянуло розовой нежной кожей.
* * *
Сергей шел к деревне на трясущихся ногах и чувствовал, что для него началась совсем другая жизнь. Жизнь, о которой он не имел никакого представления. Жизнь, наполненная ужасом сожаления и страха, связанных с необходимостью признаний.
Никто не видел, что Ирина уходила с ним к Чертову Пупку. И, наверное, лучше не рассказывать деду Михаилу о происшедшем.
Сергей вместе с последними лучами солнца вошел в бабушкину избу. Сел в сенях, прямо за дверью, на пол.
Парень даже не почувствовал, что нога в левом, подрезанном Чертовым Пупком, валенке полностью онемела от снега, набившегося в шерстяной носок.
Следующие три дня в деревне царил переполох. Милиция нагрянула в тот же вечер. Допрос учинили всем двадцати жителям Волчищева.
Сергея допрашивали в числе первых. Правды он не сказал. По деревне поползли слухи о маньяке. А поскольку приезжих не было уже с месяц, то подозрение, естественно, легло на своих.
Первым и главным подозреваемым стал двадцатипятилетний Виктор Крылов, тот самый, которому Шерый выбил два передних зуба. Шепелявый Витька, растеряв все мужское обаяние, уже давно вызывал у местных девиц своими разговорами приступы беззлобного смеха.
— Видали, наш гунька на вечеринку отправился! — хохотали озорные девчонки, глядя ему вслед.
«Отомстил, гаденыш, Шерому!» — такая мысль быстро оформилась в уверенность в головах односельчан и заставила Крылова сидеть в своей старой избе вместе со старушкой матерью почти безвылазно.
Серегины каникулы заканчивались. До весны оставался один месяц.
«Призовут в армию, и все забудется как страшный сон!» — решил Сергей и застегнул молнию на огромной черной сумке. В мыслях он, конечно же, расставался с избушкой надолго.
Прощаясь с бабушкой, Сергей вдруг ни с того ни с сего заплакал и крепко прижался к родному человеку.
— Брось, внучок! Не переживай так. Ты же ничем не можешь ей помочь!
Бабушка давно догадалась о чувствах внука к богатой соседской девчонке.
* * *
Когда Сергею предложили служить в «горячей точке», он не отказался. Старая вина грызла душу хуже голодного зверя. Он хорошо запомнил, как мать причитала, словно на похоронах, провожая его на службу.
Серову предложили идти в спецназ по здоровью и данным профотбора.