И именно в эту ночь Серов вместо того, чтобы проснуться от страха, взял и ответил жуткому голосу:
— Я приду! Я не струшу!
— Посмотрим, сможешь ли ты прийти! — последовал неожиданный ответ, и Сергей проснулся.
Разведчики. Разведвзод. Специфика тренировок диверсионных подразделений. И много-много кроссов. Ноги в мозолях по самые колени. Стрельбы, спарринги, ножевой бой, сдача нормативов, зачетов, и прочее, и прочее, и прочее…
Никакой жалости к себе и товарищам. Работа на общий результат. Задача должна быть выполнена любой ценой! Своих не бросать! Твои товарищи — это часть тебя самого. Если умер ты, значит, умер он. Умер он — умер ты… брат… братишки…
Разбитый нос, выбитые суставы, в глазах туман, и стук сердца громче ударов молота по наковальне. А следом вопрос командира:
— Все нормально?
— Да не страшно! Нормально!
Через три месяца Сергей начал ко всему этому привыкать. Через шесть стал забывать, что жить можно по-другому. Через десять стало нравиться то, что раньше вызывало ненависть.
Спецназ.
* * *
С самого начала Серов и Сечин служили в одном взводе. Естественно, по просьбе Владимира. Он взял шефство над молодым солдатом, что часто выходило ему самому боком. Особенно на первых порах.
Кроссы с полной выкладкой для неподготовленных равносильны попытке медленного самоубийства.
Сечину пару раз приходилось на себе дотаскивать Сергея до финишной черты. Но он не жаловался. Да и взвод помалкивал. Каждый помнил свои прошлые ошибки.
Когда Сергей решил попросить прощения за собственную слабость, Володька сказал:
— Когда-нибудь ты также вытащишь меня на себе. А то, что ты не бросишь, я не сомневаюсь.
Неожиданно, как это всегда бывает, пришло время командировки. Боевое задание. Максимальный риск. Проверка всех и каждого.
— Ты уже участвовал в подобном? — Сергей понял, что никогда не спрашивал об этом друга.
— Да! Один раз!
— И как?
— Страшно, но все делаешь на автомате! Как учили. И парни — молодцы! На них можно рассчитывать!
Сергей решил задать самый главный вопрос, мучивший его последнее время:
— Убивал?
— Да! — Володя посмотрел в глаза другу. — Не думай об этом. Нас посылают лишь к тем, кому жить нельзя. На бешеных волков натравливают волкодавов. Ты видел хоть раз, чтобы наш лейтенант сомневался? Здесь сомнения равносильны смерти… ерунда, если твоей собственной, а вот если товарищей…
В эту ночь перед отлетом Сергей повзрослел. Он первый раз в жизни по-настоящему задумался о смерти — смерти своей и своих друзей. Ощутил всю ответственность, которая может оказаться на нем за неверно и не вовремя выполненное указание.