.
Когда Мацзу прочитал его, то сказал монахам: «В области Юэчжоу находится Большая Жемчужина (т. е. Дачжу – А.М.), что абсолютно светла, прозрачна, ярка, самоестественна (цзыцзай)[396] и избавлена от всех изъянов».
5. Фахуэй получает просветление
Однажды чаньский наставник Фахуэй из Чжутаня[397] спросил у Мацзу: «В чем заключался смысл прихода Патриарха с Запада?». Мацзу же ответил: «Говори тише и подойди ближе».
Когда Фахуэй приблизился, Мацзу нанес ему оплеуху и сказал: «Среди шести ушей (т. е. среди трех человек – А.М.) нет единства[398]. Лучше приходи завтра».
На следующий день Фахуэй вновь пришел и, войдя в зал для наставлений, сказал: «Прошу Вас, преподобный, говорите». Мацзу сказал: «Убирайся! Будешь еще тут ждать пока старый человек взойдет на помост для проповедей, выйдет вперед и поведает тебе о просветлении». При этих словах Фахуэй испытал просветление и сказал: «Я благодарю общину за просветление»[399]. Он сделал круг по залу для наставлений и вышел.
Однажды чаньский наставник Вэйцзянь из Чжутаня сидел в медитации позади зала Дхармы[400]. Когда Мацзу увидел его, он два раза свистнул ему в ухо. Вэйцзянь вышел из самопогружения (самадхи), но увидев, что это Мацзу, вновь вернулся в самадхи. Мацзу же, вернувшись в свою келью настоятеля, приказал слуге поднести пиалу с чаем Вэйцзяню. Вэйцзянь не обратил на это внимания, но сам вернулся в зал[401].
Чаньский наставник Шигун Хуэйцзан[402] в начале своей жизни был профессиональным охотником. Он питал немалое отвращение к монахам. Однажды, преследуя стадо оленей, он пробегал мимо уединенного жилища Мацзу. Мацзу вышел ему навстречу, а Хуэйцзан спросил его:
– Преподобный, не видели ли Вы здесь пробегающих оленей?
– А кто ты? – поинтересовался Мацзу.
– Я – охотник.
– А умеешь ли ты стрелять (досл. «пускать стрелы»)?
– Да! – ответил Хуэйцзан.
– И скольких оленей ты поражаешь одной стрелой? – вновь спросил Мацзу.
– Одной стрелой я поражаю одного оленя.
– Значит ты не умеешь стрелять!
– А Вы, преподобный, умеете стрелять?
– Да.
– И скольких же оленей Вы можете поразить одной стрелой?
– Одной стрелой я поражаю все стадо.
– Все это – живые существа. Так зачем же убивать все стадо?
– Коль ты знаешь это, то почему же ты не стреляешь в себя? – спросил Мацзу.
– Если меня попросят выстрелить в себя самого, я даже не знаю, как за это взяться.
– Все незнание и замутнение сознания, что сосредотачивались в этом парне в течение кальп, сегодня внезапно прекращают существовать, – заявил Мацзу.
Хуэйцзан тут же сломал свой лук и стрелы, сам себе обрезал волосы своим же мечом и, последовав за Мацзу, оставил дом (т. е. стал монахом – А.М.).