Однажды, когда Шигун был занят делами по кухне, Мацзу спросил у него:
– Что ты делаешь?
– Я укрощаю быка.
– И как же ты укрощаешь быка?
– Когда только он убегает на травы, я тотчас притаскиваю его обратно за ноздри.
– Да, ты действительно укрощаешь быка! – воскликнул Мацзу![403]
8. Белая голова Цзана и черная голова Хая
Однажды монах обратился к Мацзу с вопросом: «Не используя четырех утверждений и стремясь избежать сотни отрицаний, можете ли Вы мне прямо указать на смысл прихода Патриарха с Запада?»[404]
Мацзу ответил: «Сегодня я себя не очень хорошо чувствую, иди спроси об этом Чжицзана [Ситана]».
Монах отправился расспрашивать Чжицзана, тот же поинтересовался, почему он не спросил об этом у Преподобного (т. е. у Мацзу). Монах ответил: «Учитель сказал, чтобы я спросил у Вас». Чжицзан потер голову руками и сказал: «Сегодня у меня что-то болит голова, иди спроси у моего старшего брата Хая (т. е. Байчжана Хуайхая – А.М.)».
Монах пошел расспрашивать Хая, тот же ему ответил: «Подойдя к этому, я по-прежнему не знаю».
Монах рассказал обо всем Мацзу, который сказал: «У Цзана – белая голова, у Хая – черная»[405].
Как-то раз чаньский наставник Магу Баочэ[406] прогуливался вместе с Мацзу и спросил его:
– Что такое великое нирвана (досл. «великое затухание» или «угасание» А.М.)?
– Поторопись, – ответил Мацзу.
– Что делать? – спросил Баочэ.
– Смотреть на воды[407].
Когда чаньский наставник Фачан с горы Дамэй («Большая слива»)[408] первый раз пришел к Мацзу, он спросил:
– Что такое Будда?
– Сердце и есть Будда, – ответил Мацзу.
В этот момент Фачан достиг Великого просветления. А затем он удалился в горы Дамэй. Мацзу же узнав, что он обосновался в этих горах, послал к нему монаха спросить: «Когда Вы, преподобный, увидели наставника Мацзу, что получили Вы такое, после чего решили поселиться в горах?»[409].
Фачан ответил: «Наставник Мацзу сказал мне, что Сердце и есть Будда. И я, услышав эти слова, поселился здесь». Монах же заметил:
– В последнее время наставник Мацзу вновь проповедует другую буддийскую доктрину.
– В чем же отличие? – спросил Фачан.
– Сейчас он еще говорит: «Нет ни Сердца, ни Будды».
– Этот старик лишь смущает людей. Ну и пусть он так и продолжает со своим «нет ни Сердца, ни Будды», – заявил Фачан. – Меня лишь касается, что Сердце и есть Будда.
Вернувшись, монах рассказал обо всем Мацзу. Мацзу заметил: «Слива (мэй – иероглиф имени Дамэй) расцвела»[410].
Чаньский наставник Уъе из области Фэньчжоу[411] посетил Мацзу. Мацзу, увидев его степенный вид и голос, подобный звучанию колокола, сказал: «Какой впечатляющий буддийский зал. Но внутри него нет Будды».