Не меньший интерес, чем сами легенды, представляет собой иконография Бодхидхармы. Все изображения, дошедшие до нас, можно условно разделить на две группы. На первой группе изображений перед нами предстает Бодхидхарма в виде традиционного для Китая буддийского монаха: лысым, без бороды с характерным сиянием вокруг головы в традиционных монашеских одеяниях, состоящих из ритуальной красной накидки (знак китайских монахов высшего посвящения) и рясы. На другой группе Бодхидхарма предстает перед нами в виде традиционного индийского монаха: с черной курчавой бородой, обычно крайне сурового вида, в распахнутом халате. И та, и другая традиция иконографии появляются в XIV в. и, по сути, отражают дуальность представлений о Бодхидхарме: как о китайском патриархе Чань и как об индийском патриархе буддизма. Примечательно, что «китайский» Бодхидхарма обычно изображается мирно сидящим в медитации, в то время как «индийский» Бодхидхарма чаще всего преодолевает море на соломенной сандалии или на стебле бамбука (символ преодоления «моря грехов и страданий»).
Сколько времени провел первопатриарх в горах Суншань? Классическая версия гласит, что девять лет он просидел в «созерцании стены», а затем еще несколько лет (обычно речь идет о четырех, пяти или шести годах) наставлял двух своих учеников – Даоюя и Хуэйкэ (по другой версии – лишь одного Хуэйкэ). Но и здесь мы встречаем заметные разночтения. В трактате «Записи о передаче драгоценности Дхармы» («Чуань фабаоцзи») говориться о том, что два ученика Даоюй и Хуэйкэ в течение шести лет следовали за Бодхидхармой, но ни словом не упоминается его знаменитое девятилетнее «созерцание стены».
Но почему во всех источниках о Бодхидхарме фигурирует именно девятилетнее сидение (лишь однажды мы встречаем упоминание о десяти годах)? Эта цифра стала священной в чань-буддизме, так многие ученики проводили со своими учителями именно девять лет, тем самым как бы в иной проекции повторяя медитативный опыт Бодхидхармы. Вероятно, во многом это связано с тем, что «девять» является синонимом понятия «долгий», поскольку на слух оба понятия звучат одинаково – «цзю». Поскольку в основе историописаний жизни Бодхидхармы первоначально лежали устные рассказы, то естественно, что на письме эти понятия могли смешиваться. Возможно, что в первоначальном варианте, речь шла не о «девятилетнем сидении», а лишь о «долгом сидении» лицом к стене, что значительно ближе к реальности.
Тем не менее «долго-девятилетний» период чаньской практики стал нормой для учеников, устанавливая некий предел обучения, после которого способный ученик, слушая наставления истинного учителя, должен достичь просветления. В этом смысле весьма примечателен диалог между учеником духовного лидера Северной школы Чань «постепенного просветления» Шэньсюя, некого Чжичэна и патриарха Южной школы Хуэйнэна. Чжичэн признается: «Я учился у Великого учителя Шэньсюя в течение девяти лет, однако так и не достиг просветления. Сегодня же, услышав Ваши слова, Преподобный, я познал изначальное сердце» [22, 167]. По сути, эта фраза – явный намек на то, что Шэньсюй не истинный учитель, поскольку не смог привести талантливого ученика к просветлению за девять лет.