У большинства исследователей нет сомнений в том, что текст действительно принадлежит самому Ван Вэю. Однако непосредственно ни из самого текста, ни из хроник того времени этого не следует. Вполне возможно, что надпись на стеле представляет собой подделку, созданную внутри самой чаньской школы, дабы «освятить» имя патриарха именами великих людей того времени. В частности, описание некоторых эпизодов жизни Хуэйнэна из «Сутры Помоста» дословно цитируется в тексте Ван Вэя (или наоборот?), в частности, это касается описания смерти патриарха, когда «Лес поседел, а птицы и животные испустили скорбные крики».
Примечательно также, что, как следует из текста стелы, Ван Вэй не знал ни точного места рождения Хуэйнэна, ни точной даты его смерти, что, в общем, может показаться удивительным. Если бы надпись действительно была заказана Шэньхуэем или последователем его школы, Ван Вэю сообщили бы все точные сведения о жизни Шестого патриарха. С другой стороны, в тексте Ван Вэя встречаются некоторые истории, которые более нигде не встречаются, то есть не вошли в вариант «Сутры Помоста», ставший духовным каноном чань-буддизма.
Речь идет, прежде всего, о том периоде жизни Хуэйнэна, после того как он покинул Пятого патриарха и до того, как появился в Цаоси. «Сутра Помоста», равно как и предисловие Фахая, скупо сообщают о том, что Хуэйнэн был вынужден скрываться от преследователей и завистников, недовольных тем, что именно ему были переданы дары наследования титула патриарха – патра и ряса. Ван Вэй же уточняет, что шестнадцать лет Хуэйнэн провел среди торговцев и простолюдинов, а затем встретил проповедника «Нирвана-сутры» монаха Иньцзуна (он также фигурирует и в «Сутре Помоста»), от которого и получил окончательное посвящение в монахи. Те сведения, которые приводит Ван Вэй в своем опусе, не многим отличаются от биографии, изложенной в предисловии Фахая или в первой главе «Сутры Помоста».
Не сложно заметить, что существуют заметные расхождения в биографии Хуэйнэна уже в ранних источниках, когда после смерти Шестого патриарха прошло не так уж и много времени. Вероятно, что все эти разночтения объясняются не простыми ошибками переписчиков, не обычным для Китая желанием «расцветить» жизнь великого патриарха яркими мифологическими подробностями, но существованием нескольких чаньских школ, сложившихся к 730–750 гг. Таких школ, поклонявшихся Хуэйнэну именно как Шестому патриарху, было, по крайней мере, около десятка, отличительной их особенностью было то, что внутри них циркулировали различные группы легенд о Хуэйнэне. Часть школ больший упор делала на тот комплекс преданий о Хуэйнэне, который охватывал его жизнь в общине Пятого патриарха и обучение у самого Хунжэня. Другие школы считали мистический опыт этого периода жизни второстепенный и обращали внимание на проповедь самого Хуэйнэна в поздний период его жизни, после получения им статуса Шестого патриарха, включая и его жизнь в Цаоси.