Подборка из юмористического журнал 'Magazin' 1996-97 годов (Автор) - страница 63

На первую страницу

Правда, очередной и на сей раз последний беглец от цивилизации со всем этим хозяйством уже не справлялся. Поэтому в его распоряжение были переданы землепашцы, пастухи, доярки, повара. И одна повариха охомутала смотрителя, женила его на себе. Пошли дети, открыли кузницу, аэропорт. Публичный дом, библиотеку, тюрьму... Начался такой бардак. Что благородный отшельник стал беспробудно пить. И теперь уже ни один береговой заводной человечек не позавидует ему и не вознамерится отравить.

Однако корабли по-прежнему продолжают биться о скалы, поскольку у смотрителя выросли такие прожженые дети. Что они отсудили у компании остров, снесли маяк и построили на его месте фешенебельный отель, куда заманивают киношников изо всех развитым стран мира, прельщая их возможностью съемок фильма о гибели "Титаника". Особо они напирают на то, что число дублей не ограничено.

------------------------------------------------

Дмитрий ТУМАНОВ

ЦАРЕВНА-ЛЯГУШКА

-----------------------------------------

Царскую дочку Ларису прямо в день ее совершеннолетия за праздничным столом, посреди очередной здравицы какая-то сволочь превратила в жабу. Лариса была красавица, вся страна гордилась ею, а жаба получилась отвратительная и, главное, огромных, чело веческих размеров, так что все уродство - бородавки, коготочки, выпученные красные глаза - все явилось, как под увеличительным стеклом. - За что?!! - орал царь и грозил небесам. А жаба сидела од на за столом (все бежали) смотрела в никуда и ловко языком сма хивала беспечно порхающих чешуйчатокрылых. На следующий день царь отменил амнистию и запил, что было для него вообще не характерно, а учитывая возраст - 62 года, просто опасно. "Тут невооруженным глазом, - сказал ведущий тера певт, рассматривая выпирающую из царского тела печенку, тогда как сестра царя и ейный муж держали тело за руки, не давая ему упасть. Царя привязали к постели и через три дня он более менее мог соображать (а пил он четыре недели) и даже пошел взглянуть на дочку. Жаба сидела в углу спальни и курлыкала. Она показалась менее отвратительной и он пролил слезу - одну единственную (в нем уже ничего не оставалось, организм исторг слез литра три, не меньше.) - Чем кормим? - спросил царь. - С мухами плохо, - сказал Веретенников, - другую пищу не признают-с. Похудели вот на полтора килограмма. И вот смотрите как лягнули-с! И, задрав штанину, он показал на голени синячище. - С мухами плохо! Идиоты! - и царь так тяжело вздохнул, что Лариса перестала курлыкать и уставилась в царя, облизываясь. - Отойдите, Ваше величество, прошептал князь Андрей Петро вич, от греха подальше. А на следующий день выписанный из Шотландии астролог Бил очень уверенно сказал, что жаба - это временно - пока кто-нибудь не полюбит ее и не женится. "Ищите зятька, - сказал Бил, - и бодрее, бодрее!" - Так кто же полюбит такое? - сказал царь. - Знаете, в наше время наживы и поголовной аморальности... Полюбят, вот увидите! Объявили конкурс женихов и тех оказалось 115 человек - все знали, что хотя невеста и жаба, и склонна к рукоприкладству, но она единственная наследница царя, а здоровье у царя неважнецкое и печень сильно увеличена. Конкурс выиграл Виталий Иванович Бортко - финансист двадцати трех лет, стройный брюнет, скромняга, несмотря на головокружительную карьеру в Центрсоюз банке. Свадьбу сделали приватную, так сказать в семейном кругу. Бортко сидел и дрожал, потому что полагал, что ночка ему предстоит ужасная и он не оправдает доверия. Вообще он как-то здорово сдал в последнее время, особенно, после того. как лицезрел невесту. Бортко сидел и пил рюмку за рюмкой, не слыша немногочисленные тосты, намекающие на близкую развязку. А когда к жениху подсел царь, Бортко уже лыка не вязал и улыбался чему-то своему, далекому-далекому. "Нализался, подлец", - прошептал царь. На следующее утро вся страна (растянувшаяся, кстати, аж на четыре часовых пояса) бросилась к газетным киоскам, включала радио и телевидение в ожидании экстренного сообщения. Но пресса молчала, а Бортко сидел сгорбившись перед царем, который с чувством говорил длинную ругательную речь. - ...Ты тварь, падло и шакал, - говорил царь, - ты пробрался в нашу семью, ты алкоголик, тебе не ведомы идеалы, тебе плевать на народ, ты лжепатриот, сука, козел и проститутка, у тебя липовый диплом и мы это докажем, наберись мужества, подонок и выполни взятые обязательства, вонючка... - и так далее и в таком духе. Наконец Бортко встал и пообещал, что сейчас же пойдет и трахнет жабу. - Постой, Виталий! - и царь налил зятю Тверского темного, с Богом, дружок, с Богом! Но в этот день и в эту ночь, и в последующие жаба осталась девственницей. Хотя Виталий Иванович до боли в висках убеждал себя, что это не жаба, а царская дочь-красавица и для вдохновения вглядывался в огромный портрет Ларисы - в купальнике на берегу Лазорного моря. - Настраиваешься, Дон Жуан? - это вошел царь с князем Трубецким и неким улыбчивым толстяком. - Вот привел тебе гипнотизера. Наш доморощенный Кашпировский! Располагайтесь, товарищ Георгий, и не будем вам мешать. - Я в тебя верю, сынок, - сказал князь Трубецкой. - Но если не сделаешь, задушу собственными руками! - Вот так-то жениться на царских дочерях, - усмехнулся товарищ Гергий и в каких-то пятнадцать минут убедил Виталия Ивановича, что жаба перед ним, это Лариса. И Бортко с помощью ветеринара лишил Ларису невинности. И тут же жаба превратилась в изумительную девушку, а Бортко в мерзкую жабу необъятных размеров, увидев которую Лариса возопила, а ветеринар и товарищ Георгий в ужасе убежали. Зато прибежал (сбив в дверях с ног ветеринара) царь и начал целовать Ларису, а та кричала и билась в его объятиях. А Бортко сидел на полу постели и из его красных глазищ текли слезы. - Что это? Что это за мерзость? - наконец обессиленно сказала Лариса. - Это не мерзость, - сказал царь, - это в некотором роде, так сказать... Тут Бортко так яростно подпрыгнул - головой достав до хрустальной люстры - и зашипел, высунув змеиный язык, что лариса потеряла сознание, а царь быстренько договорил: "Это твой муж, Виталий Иванович. Он спас тебя и страну от позора." Но лариса этого уже не слышала. Через четрыре дня царь зашел к Бортко. Тот сидел в огромной, специально сооруженной ванне и пил чай с ливерной колбасой. несмотря на то, что настроение у него было - можете себе представить! - аппетит был зверский - как наверное и полагается жабам. - Виталий Иванович! - позвал царь. - Послушайте меня! Бортко доглотил колбасу и обернулся на царя. - Виталий Иванович, дорогуша, сделаю вам райскую жизнь, я выловлю мух со всего Земного шара, я озолочу. я сделаю все, создам условия, чтобы вы продолжили докторскую диссертацию, я сделаю все... - Короче! - написал мелом на доске Бортко (так они общали буквы получались корявые, но различимые). - Виталий иванович, я поздравляю вас сердечно - парламент наградил вас золотой звездой Серп и Молот. - Короче! - раздраженно написал Бортко. - Я понимаю ваше состояние, - тут царь сделал паузу и громко и властно кончил, - подайте на развод! "Х... тебе, а не развод, старый мудак!" - быстро написал Бортко и с головой ушел под воду. - ну и черт с тобой! - пробормотал царь и ушел, хлопнув дверью.

Следующая страница