— Интересно то, что я оказалась в одной машине с тремя идиотами.
— Для кого — идиоты, — спокойно ответил Рорк, — а для кого — люди с широким кругозором.
— Хм. Может тогда нам по пути заехать на рынок и купить несколько фунтов [10] чеснока, чтобы помочь этим людям с широким кругозором?
— Мы и правда туда заедем? — радостно отозвалась Пибоди с заднего сидения и тут же втянула голову в плечи, увидев каменный взгляд Евы в зеркале заднего вида.
— Это означает — нет, — пробормотала Пибоди МакНабу.
— Я уже понял.
Еве пришлось припарковаться на улице, расположенной в пяти кварталах от подземного входа в клуб. Солнце уже зашло, и теплый апрельский день стал холодным из-за ветра, поднявшегося на улицах города.
Они продвигались сквозь толпы пешеходов — кто-то просто шел домой, кто-то — в ресторан поужинать, а кто-то планировал развлечься. Перед самым входом в подземелье Ева остановилась.
— По тоннелю мы идем вместе, — приказала Ева. — В самом клубе мы сможем работать парами, но даже в этом случае, мы должны всегда держать визуальный контакт друг с другом.
Она не верила в демонов, но хорошо знала, какими отвратительными могут быть люди. И многие из них жили, развлекались или работали именно в этом районе города.
Они спустились вниз, прочь от шума и ветра, и оказались в сыром и тускло освещенном тоннеле. Здесь находились всякие клубы, притоны и забегаловки, предлагавшие услуги для таких клиентов, при виде которых даже самые закоренелые преступники могли бы побежать в противоположном направлении.
В подземелье были секс-клубы, предлагающие услуги садо-мазо, где за определенную плату в пытках могли участвовать люди, дроиды, машины или любая их комбинация. Напитки в барах были смертоносными, а человеческая жизнь стоила меньше, чем стакан выпивки. Насильники и сумасшедшие могли спокойно разгуливать, скрываясь в тени и творя свои преступления, здесь кровь и смерть разрастались как зловонные грибы.
Ева услышала глухой и безудержный плач, эхом отдающий от стен тоннеля, и смех, который почему-то казался ей еще хуже, чем плач. Она увидела заядлого наркомана, съежившегося на грязном полу, он тяжело дышал и вкалывал себе в руку очередную дозу, которая вполне может стать для него последней.
Она отвернулась от него, прошла мимо клуба, огни которого горели ярким красным цветом и напомнили ей о комнате в Далласе, где она убила своего отца.
В подземелье было холодно, так же, как и в той комнате. Этот холод, словно животное, впивался своими зубами в ее кости.
Ева услышала торопливые шаги слева и увидела слабый отблеск чьих-то глаз. Она в упор взглянула на их обладателя и смотрела до тех пор, пока он не заморгал и не исчез в тени.