– Прости, – осторожно сказал мастер, – я не понимаю, о чем ты.
– О нашем хозяине, Алом Беноле, конечно! – воскликнул длинноволосый, усаживаясь рядом с Ликоэлем и придвигая к себе тарелки с едой. – Он просто спятил! Так издеваться над людьми! И еще прикрывается какими-то экспериментами. Нет и не может быть никаких экспериментов, так нагло и беспардонно нарушающих права и попирающих достоинство Деятельного Разумного!
Удивительное дело – только несколько минут назад Ликоэль и сам кипел возмущением и был переполнен желанием многое высказать по сходному поводу, но едва этот парень громко озвучил свое негодование, как порыв присоединиться к нему у мастера исчез. Наоборот, сейчас ему казалось, что этот шумный длинноволосый со своим высокомерным возмущением выглядит странно и оглашенные им мысли как-то глуповаты. Нет, это отнюдь не означало, что все проделанное с ним, Ликоэлем, ассистентами Беноля начало ему вдруг нравиться. Но градус его гнева под действием визгливой речи длинноволосого заметно упал. Более того, ему пришло в голову, что произошедшему с ним есть какое-то логическое объяснение.
А длинноволосый обличитель все не унимался:
– Это ж надо было додуматься – заставлять Деятельного Разумного, ничем не отличающегося от него самого ни по правам, ни по статусу, подвергаться столь гнусным издевательствам! Да что он вообще себе позволяет?!
Визгливый голос отнюдь не добавлял мастеру аппетита, и спустя некоторое время он раздраженно отодвинул от себя тарелку и начал разворачиваться к длинноволосому. Но сказать ничего не успел. Потому что то, что он собирался сказать, уже прозвучало с другой стороны:
– Послушай, уважаемый, прошу простить, что не знаю твоего имени, но ты не мог бы высказывать свое возмущение немного потише?
Ликоэль скосил глаза. Голос, прервавший визгливого, раздался из-за соседнего стола, все места за которым были заняты. Мастер исподтишка рассмотрел говорившего. Это был высокий, широкоплечий молодой мужчина с несколько угрюмым выражением лица. Впрочем, его угрюмость вполне можно было объяснить – вероятно, один из «отстранившихся», судя по отсутствию личного терминала. Хотя… Ликоэль озадаченно взглянул на свое предплечье – вот незадача, у него самого тоже не было личного терминала, его сняли при первом же эксперименте, а потом было как-то не до того, чтобы вспоминать о таких пустяках. После «тестов» он едва добирался до своей комнаты, а по утрам, едва мастер продирал глаза, на пороге комнаты появлялся один из ассистентов, задавал сакраментальный вопрос насчет того, согласен ли он и далее принимать участие в проекте, и все начиналось по новой…