— Моя судьба — быть Воином. Вместе с Братьями. Я там, где должен быть.
Кроме того, учитывая, что с ним сделали, он вообще мог произвести ребенка?
Он ожидал, что она закатит скандал за его неповиновение. Вместо этого она сказала:
— Как бесстрашно с твоей стороны отрекаться от своего статуса. Ты так похож на своего отца.
Неверно. Он и Бладлеттер не имели ничего общего.
— Ваше Святейшество…
— Ты должен это сделать. Ты должен подчиниться по доброй воле.
Выскочил жесткий и резкий ответ.
— Мне нужна чертовски серьезная причина.
— Ты мой сын.
Ви перестал дышать, грудь стала словно бетонной. Конечно, она говорила это в широком смысле слова.
— Триста лет и три года назад ты был рожден моим телом. — Капюшон Девы-Летописицы спал по собственному желанию, открывая призрачную, божественную красоту. — Подними свою руку, называемую проклятой, и узри правду.
С колотящимся в горле сердцем, он поднял руку в перчатке, беспорядочными рывками сорвал кожу. И в ужасе уставился на то, что было за покрытой татуировками кожей: его сияние было таким же как и ее.
Господи Иисусе… Какого черта он не установил связь раньше?
— Твоя слепота, — сказала она, — потакала твоему отречению. Ты просто не хотел этого видеть.
Ви отступил от нее подальше. Врезавшись в матрас, он позволил рухнуть своей заднице, и сказал себе, что сейчас не время терять рассудок…
О, минуточку… он уже его потерял. Отлично, или же у него сейчас поедет крыша.
— Как…это возможно? — Конечно, это был вопрос, но кого сейчас волнует?
— Да, думаю, мне следует простить тебе твой вопрос в этот раз. — Дева-Летописица проплыла по комнате, двигаясь, но, не ступая, мантия при движении не шевелилась, будто высеченная из камня. В этой тишине она заставила его подумать о шахматной фигуре: королеве, единственной из всех на доске, которая свободно движется во всех направлениях.
Когда она, наконец, заговорила, ее голос звучал низко.
— Я хотела физически познать зачатие и рождение, и потому приняла форму, способную к сексуальному акту и пришла в Старый Свет в способном к зачатию состоянии. — Она остановилась перед стеклянными дверями напротив балкона. — Я выбрала мужчину, основываясь на своих представлениях о наиболее желательных для выживания расы мужских качествах: сила, хитрость, мощь и агрессия.
Ви вспомнил своего отца и попытался представить Деву-Летописицу, занимающуюся с ним сексом. Черт, должно быть, это был горький опыт.
— Был, — сказала она. — Я в полной мере получила то, к чему стремилась. Но когда началась жажда, уже не было пути назад, и он полностью соответствовал своей натуре. Но в конце, он отказался от меня. Каким-то образом он знал, кто я, и зачем пришла.