— Не могу никак взять в толк, что ты ведешь расследование с кем-то из «Джонс и Джонс», — произнес Эндрю. Он открыл духовку, чтобы проверить паеллу. (испанское блюдо, напоминающее плов — Прим. пер.)
— Да не похоже, что у меня был выбор, — оправдывалась Рейн. — Особенно после того, как он поведал мне о том, что здесь в Ориане в день смерти тети побывал ученый из Тайного общества.
Кухню недавно переоборудовали. Повсюду сверкали последние достижения техники. Несколько столешниц заменили плитами из зеленого гранита, а дверцы шкафчиков отделали подходящим по цвету блестящим стеклом.
Но никакие значительные внешние перемены не могли изменить возникающее у Рейн ощущение всякий раз, когда она входила сюда. Это был дом. Хотя, пока она росла, они с Веллой жили через улицу, по правде сказать, большую часть времени она проводила здесь, окунаясь в атмосферу тепла и безопасности, создаваемую Эндрю и Гордоном. В этой кухне она делала уроки и училась печь печенье.
Они с Заком приехали в Ориану несколько часов назад. Как только она позвонила Гордону и сообщила, что приехала, тут же последовало приглашение на обед.
— Приведи его сегодня на обед, — предложил Гордон.
— Но вы заняты сборами в путешествие, — напомнила ему Рейн. — вы должны ехать в аэропорт в пять утра. Не стоит сегодня вечером устраивать для нас прием.
— Если ты думаешь, что мы покинем город, не устроив проверку твоему мистеру Джонсу, то подумай еще раз.
Зак воспринял вызов на обед с удивительным хладнокровием.
— Они хотят взглянуть на меня. Так поступают во всех семьях.
Рейн испытала небольшой приступ гордости и удовлетворения, когда он так сказал. У нее была семья в точности, как и у него. Вернее, ее семья состояла из двоих людей, ни один из которых не был с ней связан генетически, но дело не в этом. Их троих связывали узы другого рода. Сегодня вечером ее клан выставлял вокруг нее в знак защиты фургоны, посылая Заку недвусмысленное сообщение. Эндрю и Гордон хотели убедиться, что тот знает: Рейн не одинока, и ее есть, кому защитить.
Аромат шафрана от паеллы, вырвался из открытой духовки, Рейн с наслаждением принюхалась.
— Пахнет великолепно, — признала она.
— Хорошо получится, — Эндрю закрыл дверцу духовки. — Рис почти готов. Еще минут десять, и добавлю креветки и моллюсков.
Эндрю было около шестидесяти. У него уже были залысины, а сам он был аккуратным, изящно скроенным человеком.
— Не могу поверить, что после всех этих лет, «Джи энд Джи» вдруг заинтересовалась тобой.