Он опустил черпак на дно и, пошурудив там, плеснул в миску темного от мясной взвеси бульона, после чего расплылся в благодушной улыбке, переворачивая свой рабочий инструмент, из которого под многочисленные завистливые вздохи в бульон упал серовато-коричневый, разделяющийся от долгой варки на пряди шмат.
– Кушай на здоровье. Оно тебе понадобится.
Кормильцы, исполнив свою горячо приветствуемую народонаселением барака обязанность, удалились, а Стас продолжал стоять около решетки, задумчиво глядя на плавающий в бульоне кусок. Тот безмятежно колыхался среди набухающих жировых пятен, сливающихся, разделяющихся, липнущих к стенкам миски…
– Эй! – прервал медитацию неуверенный окрик.
Стас перевел взгляд с останков горе-беглеца на источник звука и увидел жмущегося к ближней перегородке мужичонку. Этот субтильной наружности индивид с бледной осунувшейся физиономией обвился вокруг прутьев и раболепно скалился, демонстрируя ряд гнилых, торчащих наружу зубов. Голос подавал именно он, в то время как остальные, вылизав посуду, жадно пялились на нетронутую порцию в руках Стаса.
– Чего?
– Ты ведь это, – индивид указал грязным пальцем на миску, – есть не будешь?
Стас демонстративно покрутил объект вожделения, рассматривая переливающуюся жировую пленку, и задумчиво помычал:
– Ну-у-у… Даже не знаю. Не решил пока.
– Дай мне, – дрожащим голосом попросил индивид. – Зачем продукт зря переводить? Новичков с этого варева наизнанку выворачивает, а я привычный уже. Дай.
Но зловредный новичок продолжал молча перекатывать миску в ладонях.
– Ну, пожалуйста, – взмолился индивид. – А хочешь… я у тебя отсосу? Да. Я хорошо умею. Хочешь?
Стас брезгливо покосился и хотел уже в порядке изощренной мести выплеснуть бульон на землю, но передумал.
– Держи, – протянул он индивиду желанное лакомство.
Тот левой рукой вцепился в посудину, правой – молниеносно запихал в рот кусок мяса и принялся жевать, прихлебывая через прутья из миски.
– Храни тебя господь! Добрый… добрый человек! Я сейчас, скоро, доем только и…
Стас вздохнул, сделал круг по камере, набрал соломы почище, уселся в дальний угол и со словами: «Идите вы все на хер» – отошел ко сну.
«Жарко. Черт! Почему так жарко? Что это за место? Зачем я тут?»
Стас попытался встать, но не смог. Руки и ноги не слушались. Он попробовал оглядеться, однако и это простое действие выполнить оказалось не под силу. Тело не отвечало на приказы мозга.
«Да что за херня?»
– Подсоли чуток, – донеслось откуда-то сзади.
– Ничего, – басовито возразили левее, – и так сожрут.
«Кто это? Кто здесь?! – крикнул Стас, но себя не услышал, лишь тупое ватное «ух-ух, ух-ух» в голове. И жужжание. Нет, жужжание не в голове. Сверху.