– Понятно. А остальные победители?
– Про вице-чемпиона я тебе уже как-то рассказывал.
– Муромский безопасник с семьей?
– Он самый. Сорок золотых. Хотя второе место его пальцу, конечно, не совсем честным путем досталось. Как-никак заказ-то на пятерых был.
– Сам, жена, двое сыновей и дочурка лет двенадцати.
– Точно, – подтвердил охотник. – Хорошая у тебя память.
Стас нахмурился, глядя вниз, туда, где слегка подсохшая грязь расходилась трещинами от подошв сапог.
– Это правда? – спросил он, оторвавшись от созерцания попираемого ногами глинозема.
– Не понял.
– Ну, та история с девчушкой. Ты что, в самом деле трахал умирающего ребенка?
Коллекционер повернул укрытую капюшоном голову, и солнце на мгновение ярко вспыхнуло, отразившись в желтых глазах.
– У тебя с этим проблемы? – поинтересовался он невозмутимо.
– Так это правда или нет?
Охотник помолчал немного, улыбнулся и пожал плечами:
– Сам решай.
– Значит, трахал.
– Как тебе будет угодно.
– Бля, это же просто пиздец. На хрена такое делать? Получил заказ – убей. Убийство можно понять. В конце концов, у каждого своя работа. Но зачем глумиться над полумертвым дитем? Будь хоть нормальная, хоть мутант – она этого не заслужила. Не успела заслужить. Какая необходимость? Трахать, что ли, больше некого?
Коллекционер терпеливо выслушал обличительную речь, вздохнул и почесал подбородок, скрепя щетиной:
– Это риторический вопрос?
Стас хотел было ответить, но передумал и, сплюнув, молча продолжил путь.
Западная окраина Арзамаса впечатление производила гнетущее. Даже издали. В первую очередь этому способствовал смрад. Кисло-сладкий, удушливый, он заплывал в ноздри, обволакивая их помойной слизью настолько глубоко, что даже во рту чувствовался тошнотворный привкус целого набора непотребных ингредиентов, обычно далеких от языка, но хорошо знакомых носу. Стелящаяся над крышами дымная пелена, формировавшая ранее основу «букета», все больше пасовала перед гнилостным напором, способная теперь лишь разбавить его острыми нотками печной копоти.
Но запах был не единственным виновником создания общей неприглядной картины. Он скорее удачно дополнял ее, ложась яркими мазками поверх монотонной черно-бурой гаммы кособоких лачуг и заросших грязью проулков. Трущобы муромских пригородов на здешнем фоне представлялись Стасу не иначе как чистыми и опрятными.
– У вас везде такая благодать? – спросил он, пряча нос под воротник куртки.
– Что, пробирает? – усмехнулся Коллекционер и с шумом заполнил легкие ядовитым смрадом, будто не в силах надышаться. – Это Теша. Здесь она еще чистая относительно. Вот ниже по течению, там да-а-а. Привыкнешь.