– Боюсь, что да. Смотри на это как на повод позлословить, – пошутил он и вдруг заметил ссадину на ее губе; улыбка исчезла. – Ну уж это-то не результат падения!
– Нет, – признала Айрин, трогая языком саднящее место.
Большим пальцем он осторожно прикоснулся к ранке.
– Может быть, расскажешь, что произошло?
Айрин была несказанно удивлена заботой, звучавшей в его голосе, от которой на сердце вдруг стало радостно и тепло.
– На самом деле ничего особенного. Джулз попытался отбить меня у тебя и решил, что поцелуй поможет делу. Я так не считала. И я укусила его… гораздо сильнее, – с мечтательной улыбкой добавила она.
– Укусила? – несказанно удивился Майкл.
– У меня очень острые зубы.
Он мягко рассмеялся.
– Мне следует помнить об этом.
– О, тебя я не укушу, – заверила его Айрин. – Просто я очень разборчива в отношении тех, кто меня целует.
Синие глаза остановились на ее губах.
– Значит, если я тебя поцелую, ты не будешь в обиде?
– Я скорее обижусь, если ты не сделаешь этого, – с готовностью подхватила она.
Майкл склонил голову и коснулся ее губ нежным, словно взмах крыла бабочки, поцелуем.
– Так лучше? – спросил он, снова садясь прямо, и Айрин пришлось сначала справиться с эмоциями, прежде чем ответить:
– Намного лучше.
– Мне вообще не следовало оставлять тебя наедине с Джулзом, – с сожалением сказал Майкл, но Айрин быстро покачала головой и улыбнулась.
– Это не твоя вина. Кроме того, письма того стоили. Одна мысль о том, что он читает их и собирается делать на них миллионы, шантажируя собственную тетю, заставляла меня содрогаться. Теперь мне хочется как можно скорее вручить их дедушке, чтобы он смог вернуть письма владелице.
– Целиком и полностью с тобой согласен. Мы позвоним ему из аэропорта и сообщим, что письма уже на пути к нему, – предложил Майкл, включая мотор и выруливая на шоссе. – При удаче и попутном ветре мы окажемся дома завтра утром.
В Нью-Йорке было раннее утро, когда они приземлились, и Айрин чувствовала себя совершенно вымотанной. Ей хотелось присутствовать при том, как Майкл будет вручать письма дедушке. Но когда он предложил остановить такси у ее дома, Айрин не нашла сил возразить. Попросив шофера подождать, Майкл внес ее вещи в лифт.
– Может быть, подняться с тобой? – спросил он.
Очень хотелось ответить согласием. Однако Айрин все же была не настолько сонной, чтобы забыть о Соне, которая могла открыть им дверь. Кузина часто бодрствовала до рассвета, а Айрин не желала, чтобы они встречались до тех пор, пока она не расскажет Майклу правду. Теперь, когда они стали любовниками, Айрин оставила мысль с презрением бросить эту правду ему в лицо, но это вовсе не означало, что та произведет менее сокрушительный эффект.